— Не совсем. Служение богу ведь тоже может быть разным. Клан де Золер восполняет свою магию через молитвы и песнопения. А члены культа — через ритуалы и жертвоприношения. Поэтому их правильнее будет назвать не жрецами, а ритуалистами. Хотя, на самом деле, к ритуальной магии могут время от времени обращаться и другие маги. Так же, как и простолюдины иногда обращают свои просьбы и молитвы к Солнечному богу, и тот дарует им немного сил, чтобы справиться с проблемами. Каждый способен в той или иной степени пользоваться различными приемами. Даже те, кому по роду деятельности или в силу происхождения они не должны быть доступны. Ключ ко всему — знания. Они открывают нам новые перспективы.
— Вы тоже обращались к ритуальной магии? — спросила я, вспомнив, как легко и уверенно Адар опознал специальный кинжал Ноэль тогда в лесу.
— Да, — честно признался он. — Однажды.
Мужчина отвел взгляд, по всей видимости, не желая делиться подробностями. Но потом сделал какой-то непонятный жест, словно ловкий фокусник, и в его руке в один миг появился необычный сияющий кинжал.
Лезвие было прямым, без всяких зазубрин и прочих изысков. Но вот рукоять сверкала и переливалась разноцветьем драгоценных камней и выглядела непропорционально массивной для того, чтобы удобно лежать в руке. Даже я, ничего не понимающая в оружии, легко смогла догадаться, что такая рукоять делала кинжал крайне непрактичным инструментом для битвы. Таким можно разве что ранить только жертву, которая уже не способна сопротивляться.
— В некотором смысле кровопускание тоже является своего рода ритуалом, — сказал Адар. — Я слышал от Аннет, что вы с Мари прибыли в академию, поменявшись телами. Значит для того, чтобы избавиться от действия оборотного зелья, одной из вас потребовалось пролить немного собственной крови.
— Да, это была я. Но я делала это простой брошью. А капля крови была совсем крошечной.
— Все равно. Главное в любом ритуале — это жертва. Добровольная или принудительная — зависит только от силы действия ритуала. Не советую таким баловаться, это может быть крайне опасно в том числе и для того, кто проводит ритуал. Но знать такие вещи не помешает.
— Чтобы я смогла распознать культистов, если встречу их в академии? — предположила я.
— И для этого тоже, — кивнул он. — Но при помощи ритуала можно также повышать свою выносливость. Иногда он может даже спасти от гибели, если будет проведен в нужный момент. Хотя парадоксально то, что для этого придется зарезать самого себя и пожертвовать остатками своей жизни, понадеявшись на чудо. Вот такая вот магия. Сильнодействующая, но крайне непредсказуемая.
Далее он показал мне, как призывать ритуальный кинжал. Оказалось, что тот представлял собой сгусток силы самого мага и вид мог принять абсолютно любой, не зависящий от желания или воображения самого мага. Это было что-то вроде олицетворения его силы. У меня одним из таких был Марсик, мой говорящий гримуар. А теперь у меня появилось еще и персональное ритуальное оружие.
После нескольких попыток у меня наконец получилось его призвать. В сравнении с кинжалом Адара, мой выглядел весьма посредственно, я бы даже сказала, неприметно. Довольно длинный, стальной, с серебристой резной ручкой. Никаких тебе разноцветных камней или необычных орнаментов. Единственной особенностью было лезвие — необычной волнистой формы, отдающее холодной голубизной, напоминающей цвет моих глаз. Лаконичное, но смертоносное оружие. Такое точно способно причинить немалую боль!
Обрадовавшись тому, что у меня все получилось, я подняла глаза на Адара. Но тот на меня не смотрел. Его взгляд был прикован к моему кинжалу и был полон какого-то свирепства, словно тот был хорошо знаком мужчине, но не вызывал у него ничего, кроме ненависти.
Глава 13
Адар перевел глаза на меня. От его взгляда меня до мурашек пробрало, но уже не от трепета, а от осознания — мой конец, ближе, чем я думала…
Я поняла, где он мог прежде видеть этот кинжал — в своем сне. В том самом сне, где Валери убивает его ударом в сердце. Этим же самым кинжалом. Помнится, в Машином описании он выглядел точно таким же, как и мой.
Легким взмахом руки я быстро развеяла его, но было уже поздно. То, что нельзя было показывать, уже замечено, и обратно ничего не вернуть и не исправить.
Воцарилось гнетущее молчание. Взгляд Адара прожигал насквозь, а я смотрела в сторону на парк, но толком ничего не видела. Лицо горело, но внутри меня поселился холод отчаяния. Меня будто парализовало, и все, что оставалось — с замиранием сердца ждать приговора.
Прошло несколько минут, прежде чем Адар шумно выдохнул и отвернулся. Не знаю, о чем именно он думал, и какие выводы сделал, но что-то мне подсказывало, что те были явно не в мою пользу.
— Думаю, на этом нам стоит закончить, — наконец произнес он.
Его слова будто бетонной плитой придавили меня. Неужели он правда намерен прекратить наши занятия? Нет, не может быть, что все закончится так внезапно!..
— Насовсем? — с каким-то отчаянием выпалила я.
— На сегодня да, — устало ответил он. — Сегодняшнее занятие и так продлилось дольше положенного. У вас еще наверняка много домашней работы задано. Не хочу вас задерживать.
Сначала мне показалось, что я ослышалась. Он видел кинжал, понял, что сон вещий. У него есть возможность прямо сейчас предотвратить возможные события будущего, но он ничего не будет с этим делать?
Должно быть, я смотрела на него так долго, что он все же не выдержал и встретился со мной взглядом. Вот только теперь в нем больше не было того тепла, что раньше. Янтарные глаза напоминали бледное и холодное солнце, скрывшееся за тучами. И в один момент аура Адара, что подпитывала меня все это время, будто бы испарилась, стала враждебной.
Ректор поднялся.
— Пойдемте я вас провожу.
Мы пересекли двор и остановились у самого крыльца. Заморосил дождь, холод усилился. Еще несколько минут мы смотрели друг на друга, словно не хотели расставаться, но и сказать нам больше друг другу было нечего.
Меня накрыло глубокое сожаление и печаль. Казалось, только что в моих руках была великолепная жар-птица, исполняющая любые желания, а я так легко и просто выпустила ее из рук. Тот чудесный момент так и остался в беседке, и его больше не вернуть. Адар теперь вряд ли сможет мне доверять…
Я сняла плащ и вернула его ректору.
— Спасибо.
— Хорошего дня, Валери, — первым попрощался он.
— И вам, — ответила я и поднялась по ступенькам, ожидая, что Адар последует за мной.
Но, обернувшись у самой двери, увидела лишь его силуэт, исчезающий вдали среди деревьев.
В свою комнату я возвращалась в крайне подавленном состоянии. Настроения не было — хотелось лишь сесть в обнимку с котом, завернуться в одеяло и бездумно уставиться в окно, наблюдая за тем, как дождь рисует кривые дорожки на стекле.
Однако в комнате меня ждал сюрприз.
— Ты что здесь делаешь?! — застыла я на пороге, заметив, что на моей кровати развалился незваный гость.
— Тебя жду. Что же еще? — последовал невозмутимый ответ Коли.
— Я не об этом спрашивала, — раздраженно бросила я, закрывая за собой дверь. — Почему ты здесь? И как смог попасть в мою комнату?
— Ну у нас с тобой все-таки одинаковая магия, да и крови мы вроде как одной.
— Сомневаюсь, что эти двери способны пропустить всех родственников студентов, без ведома хозяев комнат. Насколько мне известно, они не так устроены, — не поверила я.
Брат наконец-то заметил, что настроение у меня далеко не сахар, и решил сознаться:
— Ладно-ладно, ты права. Меня впустил твой кот.
Я ответила недоверчивым взглядом. Разве мог Марсик добровольно позволить этому прохвосту войти сюда? Какое хитроумное убеждение он применил ради этого? Подкупил магическими вкусняшками? Заговорил зубы? Надавил на жалость? Принудил силой?
— Не смотри на меня так, все с твоим фамильяром хорошо. Он убежал куда-то во двор. Не представляю, что огненный кот мог там забыть в такую погоду. Там же так сыро и холодно. Бр-р!