Лишь под ее воздействием наша комедиантка и смогла декламировать дни напролет — с этих подмостков и в окружении невидимых объективов — тексты, записанные на золотые пластинки и необходимые для того, чтобы у Гадали появилась личность. Добавьте тон, движения, взгляды: все это внушала неведающей красавице Сована. По манию вдохновительницы безотказные золотые пластинки-легкие фиксировали подчас лишь единственно верную интонацию из двадцати. Я же — с микрометром в руках и сильнейшей лупой в глазу — запечатлевал на валике-двигателе лишь совершенные сочетания жестов, взглядов и выражений лица Алисии, будь оно радостным или строгим. На это ушло одиннадцать дней, в течение которых, по моим тщательнейшим указаниям, вырабатывалась плотская оболочка фантома, кроме груди. Угодно вам просмотреть несколько особых фотографических снимков, на которых точками отмечены места (с точностью до тысячной доли миллиметра), где в плотской оболочке рассеяны крупицы металлической пыли, которые, будучи должным образом намагничены, точно воспроизводят пять-шесть основных улыбок мисс Алисии Клери? Вот они, в этих папках. При этом различные ее мины самостоятельно приобретают особые оттенки в зависимости от смысла слов, а разные движения бровей — всего пять положений — придают своеобразие взгляду этой в высшей степени привлекательной молодой женщины.
Вам, должно быть, работа эта в целом представляется весьма сложной, и все частности — трудно выполнимыми; но при умелом анализе, внимании и упорстве она, в сущности, сводится к чрезвычайно простым вещам, поскольку я уверен в непогрешимости формул, которые разработал не без применения интегралов и которые действительно стоили мне долгих усилий; а все эти труды, презанятные и кропотливые, не требуют ни напряжения, ни самопринуждения: все получается само собой! Когда несколько дней назад сомкнулись доспехи, пронизанные бессчетными капиллярными индукторами, окончания которых покрывали их сияющим пушком, и я начал накладывать поверх плотскую оболочку, вначале в виде порошка, а затем послойно, так вот, в это время Гадали, еще блуждавшая в лимбах, репетировала все тексты, составляющие мираж ее духовной сути, и получалось у нее безукоризненно.
Но сегодня была генеральная репетиция, проходила она то здесь, то в парке, зрителями были мы с Сованой, Гадали репетировала в костюме своей модели — и я был потрясен!
То была идеальная представительница Человечества — за вычетом того в нас, что не имеет названия и о чем покуда нельзя сказать, присуще это ей или нет. Признаться, я пришел в восторг, словно какой-нибудь поэт. Какие меланхолические речи, сладостные, как в мечтаниях! Какой голос, какая глубина и проникновенность взора! Какие пьянящие дали женской души! Как она пела! Как была хороша собою — точно забытая богиня! Как звала к несбыточному! Касаясь то одного перстня Гадали, то другого, Сована преображала ее — заклинательницу волшебных снов. О да, не зря эти удивительные и прекрасные сцены принадлежат перу самых избранных из самых светлых умов — величайших поэтов и мыслителей нашего века — впрочем, об этом я уже говорил.
Разбудив ее у себя в старом замке, вы увидите — после первого же кубка чистой воды и первой же порции таблеток, — какой совершенный призрак предстанет перед вами! Как только вы привыкнете к присутствию Гадали, могу поручиться, вы начнете говорить с нею искренне: ведь если в смысле физическом я дал ей все, что есть в ней иллюзорного и земного, то неведомая мне Душа проникла в мое творение и, слившись с ним навсегда, внесла свои штрихи в малейшие подробности этих пугающих и нежных сцен с тончайшим искусством, воистину сверхчеловеческим.
XIV
Прощание
Печальный этот час, когда уходит всяк
Своим путем.
— Итак, — продолжал Эдисон, — работа завершена, и ее итог — отнюдь не жалкая копия. Повторяю: голос, жесты, интонации, улыбки, сама бледность живой женщины, которую вы любили, обрели душу. У той все это было мертвым, рассудочным, приземленным, приносящим лишь разочарование; теперь ее подобие таит в себе женскую суть, которой, быть может, и предназначался этот облик с необычной его красотою, ибо она доказала, что достойна любви. Итак, той, что стала жертвой Искусственности, Искусственность принесла искупление! Та, которую предали и покинули ради унизительной и постыдной любви, возвеличила себя в видении, способном внушить любовь возвышенную! Та, у которой самоубийство супруга отняло средства к существованию, здоровье, надежды, — отвратила человека от самоубийства! Решайте же, что вы предпочтете: тень или реальность. Сможет ли эта иллюзия удержать вас в этом мире, стоит ли жить ради нее — как вы полагаете?