Все триста пассажиров мгновенно проснулись и в беспорядке высыпали на палубу, не зная, что предпринять в преддверии неминуемой гибели.
Произошли ужасные сцены.
При виде пекла, надвигавшегося с пугающим потрескиванием, женщины и дети испускали громкие и отчаянные вопли страха.
Капитан объявил, что через пять минут судно пойдет ко дну, и все бросились к спасательным шлюпкам, которые за несколько секунд были спущены на воду.
Первыми они приняли на борт женщин и детей.
Во время этих ужасающих сцен на нижней палубе произошел странный инцидент. Некий молодой англичанин, лорд Э***, схватив багор, пытался силой прорваться в багажное отделение, где бушевало пламя.
Он сбил с ног помощника капитана и боцмана, пытавшихся его удержать; и понадобились усилия не менее чем полдюжины матросов, чтобы не дать ему погибнуть в огне, куда он рвался в явном приступе буйного помешательства.
Отбиваясь от них, он твердил, что любой ценой хочет спасти из пламени, становившегося все свирепей, ящик, в котором находится нечто столь драгоценное, что он предлагал колоссальную сумму — сто тысяч гиней — тому, кто ему поможет; впрочем, попытка такого рода была бы не только невозможна, но и бесполезна, поскольку шлюпки едва могли вместить пассажиров и экипаж.
Молодого лорда пришлось связать, что стоило немало труда, поскольку он выказывал недюжинную силу; в конце концов он потерял сознание и был принят последней шлюпкой, пассажиров которой к шести часам утра взял на борт французский сторожевой корабль «Грозный».
Первая спасательная шлюпка, перегруженная женщинами и детьми, опрокинулась. По предварительным подсчетам, погибло не менее семидесяти двух человек. Вот имена некоторых из этих несчастных жертв.
(Далее следовал официальный список, в первом десятке имен значилась мисс Эмма-Алисия Клери, оперная певица.)»
Эдисон в ярости отшвырнул газету. Нажав на стеклянную кнопку, он погасил все лампы.
Несколько мгновений он ходил взад-вперед в полной темноте.
Вдруг зазвонил звонок телеграфного аппарата.
Физик включил слабую лампочку около аппарата Морзе.
Три секунды спустя, схватив телеграмму, он прочел следующее:
«ЛИВЕРПУЛЬ. МЕНЛО-ПАРК НЬЮ-ДЖЕРСИ США 17.2.8.40 ИНЖЕНЕРУ ЭДИСОНУ
Друг, не могу утешиться, утратив Гадали, скорблю только о ней. Прощайте. ЛОРД ЭВАЛЬД».
Прочитав эти слова, великий изобретатель рухнул в кресло, стоявшее возле аппарата, рассеянный взгляд его упал на столик черного дерева; в лунном свете белела прелестная рука; пальцы, унизанные волшебными перстнями, казались еще бледнее! Затем, опечаленный и задумчивый, он перевел взгляд в ночную тьму за распахнутым окном и, весь во власти новых для него чувств, некоторое бремя прислушивался к свисту зимнего ветра и треску черных сучьев; затем, когда взгляд его переместился ввысь, к древним светилам, бесстрастно горевшим среди тяжелых туч, к ним, бороздившим бесконечность небес с их непостижимой тайной, он вздрогнул в тишине — наверное, от холода.