– Мне кажется, за мной следят.
– Кто? – удивляется Ким и тоже оборачивается. Пожимает плечами и широко улыбается. – Тебе показалось.
– Надеюсь, – выдыхаю, но не с облегчением.
– Какие у тебя проблемы? Давай, рассказывай.
– У меня нет проблем, – отрицаю.
– Правда? Значит, мне показалось. Ладно, если что, говори, не стесняйся. Я решу любой твой вопрос, договорились? – Ким тянется рукой к моему подбородку. Слегка приподнимает его вверх, призывая посмотреть ему прямо в глаза. – Ты такая красивая, знаешь?
Я глотаю ком в горле, не понимая, как себя правильно вести. Демонстративно кашляю и прокурор убирает свою руку. Награждает меня широкой улыбкой и устремляет свой взор на целлофановый пакет.
– Что там у тебя? Покормишь? – я передаю мужчине продукты и наблюдая за тем, как он заглядывает вовнутрь и одобрительно кивает головой. – Так ты, оказывается, хозяюшка. Умница, спасибо за заботу.
Он снова меня целует, застав врасплох. Я резко вздрагиваю и увожу разговор в другое русло:
– Так, что у вас случилось? Что болит?
– Не у вас, а у тебя, – поправляет Ким.
– Хорошо, что у тебя случилось?
– Гастроэнтероколит.
– Это серьёзно?
– Нет. Полежу в больничке до четверга или пятницы. Прокапают, проколют, а потом выпустят на свободу. Ты волнуешься? Из-за меня? – он понижает голос до странных нот, которые обычно говорят в более интимной обстановке и это окончательно сбивает меня с толку.
– Где же ты умудрился подхватить эту инфекцию?
– Хрен знает. Взяли анализы, отправили в лабораторию. Как выяснят, скажу, если, конечно, тебе есть до этого интерес.
Я поглядываю на наручные часы и понимаю, что мне пора уходить. Время практики приближается к завершению и в любое время на пороге прокуратуры может появиться Максим и, естественно, не застать меня. Такого расклада не очень-то и хочется.
– Извини, я пойду. Мне пора, – поднимаюсь с лавочки и уже собираюсь уходить, как Ким хватает меня за запястье, и я едва не падаю в его объятия.
– Помнишь я показывал материалы одного уголовного дела?
– Помню. И?
– Потерпевший забрал заявление. Представляешь? – Ким проницательно смотрит на меня, чего-то ожидая.
Я напускаю на себя невозмутимый вид и произношу ровным тоном:
– Иногда так бывает, разве вы не знали, Ким Александрович?
– Бывает, если кому-то очень заплатить или запугать. Как думаешь, много заплатили? Или, возможно, пригрозили расправой, а?
– Не знаю, – пожимаю плечами. – Это не мои проблемы.
– Ну, да. Конечно. Я просто спросил. Хотел узнать твоё мнение.
– Узнал? – Ким улыбается на мой вопрос, не отводя взгляда.
– Узнал. Придёшь завтра?
– Извини, но нет, – я всё-таки поднимаюсь с лавочки и теперь смотрю на Назарова сверху вниз.
– Почему?
– Боюсь, мой парень не оценит такой дружбы.
– Это ты о Соколовском сейчас?
– Да.
– Иди сюда. Кое-что скажу, – Ким показывает рукой на место рядом с собой и мне приходится снова опуститься на лавочку.
Глава 39
Максим
Я набираю Карину, но она не отвечает и это уже в третий раз. Очень злюсь, зная, где она и с кем говорит. Я давно установил специальную программу, чтобы в любой удобный момент можно было отследить её телефон. Сучка... Врёт мне целый день, отнекиваясь односложными предложениями в сообщениях. Руки так и чешутся пройтись по её хорошенькой заднице за враньё!
Жду из последних сил, не упуская из виду каждого человека, выходящего с этой грёбаной проходной. Зачем поперлась к этому прокурору? Какого хрена испытывает моё терпение?! Разве до сих пор не определилась, на чьей стороне?
Собираюсь выйти и собственноручно придушить блондинистую стерву, как она показывается на горизонте. Завожу мотор, включаю первую передачу, давлю на газ, а затем резко останавливаюсь прямо перед её носом. Она пятится назад, точно погружаясь в ступор. Жму на звуковой сигнал, заставляя прийти в себя. Вздрагивает, отрывает свой взгляд от земли и поднимает прямо на меня. Я смотрю на неё, в упор, не моргая.
Кто-то сзади уже орет во всю глотку, что я загородил проезд, а мне по хер. Не реагирую, пока один поц не начинает тарабанить по стеклу. Опускаю окно.
– Какого хера ты тут встал? – орет мужик, не церемонясь с интонацией.
Поворачиваю голову в сторону.
– Съебись отсюда, – пытается приказать.
– Иди на хуй, – коротко бросаю, а затем ощущаю, как меня тянут за ворот футболки, намереваясь влепить оплеуху.
Молча, поддаюсь вперёд и бью головой в лицо тому поцу. Кровь хлещет из разбитого носа. Он зажимает его руками и, тихо матерясь, плетётся в обратную сторону, откуда и пришёл.