— Иди, поможешь застегнуть лифчик, — я зову его на помощь, зная, что не откажется. Уж пусть лучше воюют с крючками на моём нижнем белье, чем со старшим помощником прокурора области.
— Ты будешь спать в этом?
Макс не подходит. Замирает в дверном проёме, опираясь плечом о стенку. Смотрит пронзительным взглядом, точно раздевает.
— Когда ты рядом я бы предпочла спать в скафандре, но его у меня нет. Так что, обойдёмся этим, — я сама застёгиваю крючки, а потом ещё сверху надеваю майку.
Забираюсь на диван, и кутаюсь простынею по самые уши. Какое-то время Макс продолжает стоять на месте, но надолго его выдержки не хватает. Он слишком быстро подходит к дивану и ложится рядом
— Эй, это моя подушка! И простынь — тоже, — мне приходится отвоевывать островок личного пространства в прямом смысле этого слова. — Я тебя к себе не приглашала, имей совесть, Максим.
— Хватит болтать, детка. Иди сюда.
Мужчина ложится на спину, поднимает левую руку вверх и наглядно показывает, куда мне следует опустить свою голову. На его грудь, серьезно? Игнорирую предложение, демонстративно поворачиваясь спиной.
— Вот же упрямая колючка, — он бубнит мне прямо над ухом, устраиваясь сзади.
Обнимает правой рукой, опуская пальцы на мой живот, а потом ещё ногу закидывает, наваливаясь почти всем весом.
— Я сейчас задохнусь, ты тяжёлый.
— Ты сама не захотела лечь мне на грудь, — отзывается Макс, утыкаясь лицом мне прямо в затылок.
— Убери свою ногу, пока не придавил окончательно.
Он слушается. Действительно убирает ногу, но руку оставляет на прежнем месте. Так мы и засыпаем в дурацкой позе, будто пара влюбленных. У меня совсем не остаётся сил, чтобы продолжать войну. Я чертовски устала и хочу провалиться в сон на ближайшие семь часов, как минимум.
Только-только начинается рассвет. Я открываю глаза, просыпаясь из-за кошмарного сна, и с ужасом обнаруживаю свою голову на мужской груди. Мои волосы рассыпаны веером на той самой груди, а руки обнимают крепкий торс. Я медленно опускаю взгляд ещё ниже Ничего себе! У кого-то утренний стояк! То-то я думала, что мне так в ногу упирается. Пытаюсь снять свою ногу с мужского тела и повернуться на бок, но тщетно. Даже сквозь сон Макс продолжает блокировать мои попытки, притягивая к себе.
— Не отпущу, — он открывает один глаз. Как-то недобро смотрит на меня, целует в макушку головы и сразу же засыпает.
Мне бы так: захотела — проснулась, захотела — заснула и всё за несколько секунд. Чудеса просто!
Моё утро начинается ближе к полудню. Я с ужасом обнаруживаю на мобильном телефоне пропущенные вызовы от всех, кого только можно и плетусь на кухню, чтобы сварить кофе. К моей неожиданной радости кофе варить не приходится. Оказывается, Макс услышал, как я заворочалась на диване, и успел приготовить чашку американо.
— Проснулась, принцесса? — Он мило улыбается, окидывая меня откровенно раздевающим взглядом.
— Проснулась. А ты чего добрый такой? Головой, случайно, о стену не ударялся?
— Не дождешься. Бутерброды? — Макс ставит передо мной тарелку с бутербродами, и тогда я совсем погружаюсь в замешательство.
— Что с тобой случилось? Настоящего Макса похитили террористы, а мне подкинули его жалкую копию?
— Жуй и не болтай, — он затыкает мне рот в прямом смысле этого слова. Засовывает бутерброд с колбасой, лишая всех слов.
Я отвлекаюсь, листая журнал пропущенных вызовов и сообщений на своём телефоне. Подключаюсь к роутеру, чтобы ответить всем через интернет и недоуменно пялюсь на экран мобильника, когда одна за другой всплывают лайки и оповещения в Инстаграме. Захожу на свою страницу. Мать его за ногу! Последняя публикация на моём профиле в шесть утра — пикантная фотография, а точнее селфи. На ней отчётливо видно, как Макс покрывает поцелуем мой лоб, пока я сладко сплю на его груди.
До прочтения комментариев дело не доходит. Я слишком остро и быстро реагирую, хватая тарелку и запуская её в сторону Макса. Засранец успевает увернуться и фарфор с громким звуком падает на кафельную плитку, разлетаясь на осколки.
— Макс, ты не охуел? Что за номер? — Подрываюсь со стула и просто-напросто набрасываюсь на мужчину с кулаками.
Пару раз мне даже удаётся зарядить ему в плечо и грудь. Из меня хлещет желчь вперемешку с адреналином. Я просто рву и мечу, как пантера. Вот же говнюк. Ещё и умудрился подписать публикацию: "Счастливы вместе". Гад!
— Ненавижу. Ненавижу. Как ты посмел, придурок? Кто тебе дал право брать в руки мой телефон? — Я бросаюсь в него словами, не замечая, как он заводит мои руки назад, а затем, скинув всю посуду на пол, резко поднимает и усаживает меня на кухонный стол.
Его губы впиваются в мой рот, пытаясь остановить словесный водопад. Он раскатывает мой язык, заглушая протяжный стон-протест. Мне так хочется его стукнуть. Так хочется огреть по голове чем-то тяжёлым, но всё бесполезно. Этот бык сильнее меня в разы. Ему ничего не стоит сжать одной рукой мои запястья, а другой — раздвинуть в сторону бёдра и нырнуть пальцами в трусики.
— Трахаться или драться, выбирай? — Он точно издевается, смотря с высоты своего роста, но я не намерена сдаваться.
Глава 26
Карина
Мы не трахаемся, мы деремся. Наш бурный тандем очень напоминает главных героев из знаменитого фильма "Мистер и миссис Смит", которые полдома успели разнести, пока пытались друг друга то ли убить, то ли затрахать до полусмерти.
Один толчок и моё тело расстилается по всему столу. Макс наваливается сверху, подгребая под себя, но я умудряюсь стукнуть его коленом в живот. Он шипит, сквозь плотно сжатые зубы. Хватает меня за запястье и заводит их над головой, удерживая одной рукой. Пока мой противник мешкает с ремнём на своих джинсах, я успеваю пару раз съездить пяткой в прокаченные плечи и грудь.
Он слишком долго возится с ремнем, поэтому мне удается вырвать одну руку и ухватить со столешницы, что попало. А попало под руку, как раз, соль и перец. Швыряю в него каждую банку, пытаясь подняться на ноги. Тщетно. Меня блокирует сверху. Снова придавливают всей тушей, полностью обездвиживая.
— Ненавижу тебя, гад, — я кусаю его за шею, когда Макс поддается вперёд, чтобы связать мои руки ремнём.
— Я тоже тебя люблю, принцесса, — он скалится, как дикий волк, опуская взгляд на мою грудь. — Купим ещё одну майку?
— Ты мне торчишь уже целый гардероб, — слетает с моих губ за секунду до того, как ткань с позорным треском рвётся на груди. — Не смей портить лифчик, прибью.
— Значит, сделаем так, — его руки тянутся за чашечки лифчика и просто опускают вниз, оголяя грудь.
Зелёные глаза тут же расширяются. Зрачки темнеют и, кажется, что абсолютная тьма поглотит их совсем скоро. Макс окидывает похотливым взглядом моё распростёртое тело и, ухватившись за бёдра, подтягивает к краю стола. Мне приходится широко развести бёдра и сомкнуть вместе щиколотки на его пояснице.