Утром мы просыпаемся в обнимку. Весь вчерашний день мы не вылезали из постели, когда после общаги нарисовались в квартире Максима. Мы трахались, купались, ели и снова трахались. И так целый день с небольшими перерывами. Заснули ближе к полуночи, полностью обессиленные и вымотанные, как после хорошего дня усердных тренировок в спортзале. На удивление, но швы у Макса не разошлись, и я очень обрадовалась этому факту, когда обрабатывала его рану перед сном.
— Я опаздываю, Максим, — протягиваю перед самым выходом, когда мужчина обвивает мою талию клещами, плотно прижимаясь своими бёдрами. — Ну сколько можно, а? Соколовский! Ты ходячий секс, а не мужчина.
— Так радуйся, пока у меня стоит. Разве плохо? — он убирает с моего лица одинокий локон и нежно целует в щеку. — Я тебя очень-очень люблю, девочка моя.
— Уважаемый, не заговаривайте мне зубы. Я о-паз-ды-ваю, ясно?
— Успеем. Может ещё разок?
— Нет, — отрицательно киваю головой и, вырвавшись из крепких объятий, иду в коридор обуваться. — У меня уже между ног болит. Максим, ты решил отыграться на мне за воздержание в подростковом возрасте?
— Решил, только не за это, — я удивленно приподнимаю бровь, застёгивая босоножки. — Ты слишком долго динамила меня, принцесса. Вот нагоняю упущенное время.
— Так, с меня хватит. Я поеду на маршрутке, пока, — бросаю через плечо, открывая входную дверь.
— Подожди. Отвезу тебя, — Макс уходит в комнату и возвращается через одну минуту полностью одетый.
Я не могу оторвать взгляда от этого мужчины. Черная майка нагло облегает каждую мышцу, а светлые джинсы идеально подчёркивают узкий таз и длинные ноги. Кажется, я заново открываю для себя Макса, с удовольствием рассматривая каждый сантиметр его безупречно сложенного тела.
Чёрный бумер рассекает оживленные улицы. Это не езда, нет. Это какие-то шашки, честное слово. Машина гуляет с одной полосы на другую. Кого-то обгоняет, кого-то подрезает. Резко трогается на светофоре, резко останавливается перед пешеходным переходом. У меня сердце в пятки уходит, пока Максим везет меня в прокуратуру. Гонщик сраный, как тут не поседеть?!
Я целую гладкую щеку перед знакомым зданием. Выхожу из машины и напоследок оборачиваюсь, посылая радужный взгляд своему Шумахеру. Вот как дожить до обеда, если мы еще не расстались, а я уже скучаю?!
Оказавшись в прокуратуре, поднимаюсь на нужный этаж и прохожу в привычный кабинет. Назарова нет. Видимо и не было ни сегодня, ни вчера. Странно… Вспоминаю разговор с Максимом. В голове всплывает фраза: «Тебе поменяют руководителя практики. Извини, принцесса, но я не смог оставить безнаказанной эту выходку».
Набираю Кима. После третьего гудка, мужчина отвечает на звонок:
— Ким Александрович, добрый день. А у вас что-то случилось? Я пришла на практику, а вас нет на месте.
— Привет, — протягивает уставший голос. — Случилось. Я заболел. Можешь не приходить в прокуратуру до конца недели. Проблем с практикой не будет.
— Заболели? Может быть нужна помощь?
На том конце провода зависает тишина. Я слышу, как Ким шумно дышит, а затем все-таки отвечает:
— Не отказался бы от горячего бульона. Привезешь?
— Куда? К вам домой?
— Нет, я в больнице. На Пастера.
Глава 38
Карина
Я еду к Наташке, чтобы ни о чём не узнал Максим. Делаю покупки в ближайшем супермаркете возле дома подруги и плетусь к знакомой многоэтажке. На мобильный приходит сообщение от Макса: "Как проходит день? Чем занимаешься?".
"Всё хорошо. Работаю", — набираю на скорую руку и нажимаю кнопку "отправить".
Через пять минут приходит еще одно сообщение: "Как успехи? Закончила работать?". Оглядываюсь по сторонам. Следит, что ли?! Вроде бы, нет. Останавливаюсь, чтобы ответить дежурной фразой, прячу телефон в сумку и иду дальше. Захожу в парадную, поднимаюсь на лифте. Открываю дверь и, убедившись, что дома никого нет, разбираю покупки. Вообще-то Наташка в курсе о моём приходе. Я не волнуюсь, если подруга решит неожиданно нагрянуть в квартиру. Переживания из-за Максима. Когда-то у него был ключ от входной двери, и кто знает, возможно он сделал дубликат. Это же Макс, я не удивлюсь, если так и есть.
Через полтора часа заканчиваю с готовкой. Пакую в пластиковые контейнеры: горячий бульон, отварную гречку и куриное филе. Закрываю дверь и выхожу на улицу. В скором времени подъезжает такси. Сажусь в машину, снова оглядываясь по сторонам. Какое-то странное, непередаваемое ощущение тяготит моё сердце. Правильно ли поступаю? Возможно, стоило сказать Максиму? Нет, не поймет. Разведет полемику или сделает больную голову, а возможно… даже думать не хочу об этом "возможно". На что способен Максим, я убедилась воочию.
Такси подъезжает к воротам больницы. Рассчитываюсь с водителем и пока иду на проходную, набираю Кима. Он отвечает практически сразу, говоря, где мы встретимся. Мои каблуки цокают по асфальту точно в такт шуму в ушах. Оборачиваюсь — никого. Да, что ж это такое со мной творится? Я становлюсь ходячим параноиком, как решила наведать Назарова. Может, лучшим было послать его лесом? Ага, пошлёшь, а потом не подпишет дневник о прохождении практики, характеристику не подпишет. В общем, ничего не подпишет, если захочет.
Собираю свои нервы до кучи и делаю несколько глубоких вдохов, останавливаясь. Так, я правильно поступаю. Всё будет хорошо. Вон стоит Назаров, опираясь плечом о дерево. Я приветливо машу ему рукой и ускоряю шаг. Бородатый брюнет широко улыбается, заметив меня. Докуривает сигарету и в спешке швыряет окурок в мусорный бак. Курит? Не знала. Я окидываю взглядом его растрепанный вид и не узнаю того властного прокурора, образ которого прочно засел в моей подкорке. Сейчас передо мной обычный мужик в спортивных штанах и футболке. Стоит признать, но ему идёт такой образ. Он выглядит гораздо моложе в подобном амплуа. Возможно, в другой жизни я бы позволила развиться нашим отношениям, но напористость Максима разгромила все фронты. Я просто-напросто влюбилась в Соколовского, так и не успев узнать Кима поближе.
— Привет, — протягивает Ким и неожиданно склоняется надо мной, целуя в щеку.
Отворачиваюсь, делая короткий выдох.
— Добрый день. Вы как? Что говорят врачи? — произношу сухо и официально. Еще не хватало, чтобы Назаров нарисовал себе каких-нибудь мультиков и воспринял желаемое за действительное. Я приехала чисто из вежливости. Не более.
— Зачем так официально? — он выгибает темную бровь, а затем устремляет взгляд за мою спину. — Идём, присядем на лавочку.
Одобрительно киваю головой и, круто разворачиваясь, иду в указанную сторону. Оступаюсь на ровном месте, подвернув ногу. Ким тут же подхватывает меня за локоть, не позволяя покачнуться и упасть. Его руки слишком долго задерживаются на моей талии. Мужчина притягивает к себе еще ближе и в какой-то момент мне слышится звук затвора фотоаппарата. Оборачиваюсь. Снова никого. Проклятые нервы.
— Всё хорошо, — шепчет Ким, опаляя горячим дыханием макушку моей головы.
— Да, — неуверенно произношу.
Одновременно мы подходим к лавочке. Садимся. Брюнет вытягивает перед собой длинные ноги, широко раскидывая руки в сторону, опираясь о спинку лавочки. Я стараюсь сидеть, как можно дальше от Назарова, но тщетно. Он демонстративно придвигается ко мне, касаясь ногой моего бедра. Вздрагиваю, когда в очередной раз раздаётся тот же самый звук. Кто фотографирует? Пялюсь по сторонам. Никого.