Последствия
Теперь самое время подумать, как все это отразится на человеческом обществе. Начнем с основ. То есть с семьи.
Традиционная европейская семья покоится на фундаменте римского права. Justum matrimonium, законный брак, преследует двоякую цель - заключение союзов между гражданами (породнение) и содержание иждивенцев (детей, больных и престарелых). Эта цель достигалась благодаря производству законного потомства, которое сначала вскармливалось и обучалось родителями, а потом обеспечивало их существование. Слово «законный» тут имеет огромное значение: человек считался полноценным и полноправным, только если был рожден в законном браке. Далее, семья считалась самоуправляемой, власть государства внутри семьи была существенно слабее, чем patria potestas - власть главы семьи, которая, в свою очередь, основывалась на том, что римляне называли manus, рука. Пряником был секс, который официально дозволялся только в рамках семьи.
Вся последующая история семьи как института - это история выкручивания manus’а государством, заинтересованным в разрушении семьи как ячейки общества, противостоящей всепроникающему госконтролю. В качестве естественных союзников государство обычно использовало женщин и детей, добивавшихся всяческих прав (но, конечно, не обязанностей). Сейчас этот процесс в цивилизованных странах завершен: «глава семьи» практически официально превратился в бесправное существо, имеющее только обязанности, причем даже в случае развода его обязательства перед прежней семьей не прекращаются никогда. С другой стороны, экономическая нужда в семье тоже отпадает. Наконец, слово «законнорожденный» стало малопонятным архаизмом. Однако желание обзавестись собственными детьми еще сохранилось; оно-то и является главной причиной, по которой европейский брак все еще существует, пусть и в крайне жалком виде. Впрочем, и она перестает быть актуальной. В развитой стране ребенка может вырастить и выкормить один человек, если ему это зачем-то надо. Отец или мать - не важно. Общество достаточно богато, чтобы позволить себе такое удовольствие.
Теперь вопрос: а зачем современному человеку потомство?
Как уже было сказано, никаких экономических предпосылок для этого нет. Сыновний оброк по содержанию родителей в старости успешно компенсируется счетом в банке и государственной пенсией. «Передать свое дело детям», доверить им семейный бизнес - участь немногих. Даже удовольствие побыть учителем труднодоступно, семья перестала выполнять функцию школы жизни, детей обучают в государственных и частных школах и институтах. А культурку они усваивают прямо из телевизора, и культурка эта обычно такова, что вызывает у родителей крайнее раздражение. Тогда зачем?
Ответ прост. Чтобы продолжить себя на генетическом уровне. «Свой» ребенок - тот, чьи гены содержат половину генетической информации родителя, а также некоторые уникальные маркеры. Например, сын получает неизменную Y-хромосому отца, дочка - не менее уникальную митохондриальную ДНК матери. То, что остается от большинства людей после смерти.
До последнего времени альтернатив деторождению в этом смысле не существовало. Теперь появились сразу несколько. Во-первых, ребенка можно завести анонимно. Женщина может купить донорскую сперму. Рынок спермы известных доноров довольно скоро развернется во всю ширь. В газетах появятся шапки вроде «Из крупнейшего генетического банка украдены образцы спермы президента страны». Впрочем, рынок спермы не так перспективен, как рынок яйцеклеток. Сейчас порция спермы в Международном центре репродуктивной медицины стоит около 4 тысяч рублей, а яйцеклетка - под 50 тысяч. Но мужчина может купить яйцеклетку и оплатить услуги суррогатной матери.
Кого это может заинтересовать? Тех, кто в принципе не может и не желает производить потомство естественным путем. Например, пара геев может захотеть сыночка. Никаких законных оснований отказать им нет: это же не усыновление.
Еще интереснее вариант, когда в однополом браке один из партнеров хочет иметь ребенка именно что от другого, а не от чужого человека. Генная терапия способна в этом помочь: выпотрошить яйцеклетку и заполнить ее генетическим материалом партнера. Правда, у двух женщин может родиться только девочка - из-за отсутствия у них Y-хромосомы. Но вряд ли двух мужененавистниц это сильно огорчит.
Есть и иные способы. Например, усыновленный ребенок может стать ребенком генетически «своим» - после курса радикальной генотерапии. Или, скажем, можно представить себе семейство, чьи отцы-основатели оставили целый банк оплодотворенных зародышей, которые время от времени размораживаются и донашиваются сурмамами. По сути, это дети одних родителей, только рождающиеся в течение, скажем, столетия. Возможно, впрочем, что девочки станут донашивать своих прямых родственников; строго говоря, инцестом это не будет, хотя дочка такой мамы будет иметь право называть ее сестрой или даже внучкой. Подобная семейственность, особенно если родители генетически ценны, может оказаться весьма востребованной.