Так что все сходится: действительно, Славик и Наташа - самодеятельная семья будущего. Изобрели себя сами.
А Наташа цитатой не заинтересовалась, все подбирала доказательную базу поэффектнее. Думала, думала и наконец сказала:
- Темно, мы едем, и сердце замирает от счастья.
* МЕЩАНСТВО *
Андрей Ковалев
Порубили все дубы
Опыт сетевой потребительской революции
Прошлым летом мы затеяли небольшой ремонт, у которого есть все шансы превратиться в вечную реконструкцию. Мучительные раздумья о сущности прекрасного и, в частности, поиски такой мебели, какая хотя бы не раздражала, привели меня в легендарную Икею. Там я еще раз убедился в реальности перманентной революции, о которой говорил товарищ Троцкий. Там же, а не в штольнях Кузбасса, отыскал и класс - носитель революционного сознания.
Поиски дались мне нелегко. Посещение гипермаркетов я воспринимаю как тяжкое испытание. В этом виноваты бодрийяры-жижеки, убедившие меня, наивного читателя, в том, что посткапиталистический гиперконсьюмеризм - штука глубоко репрессивная. И, оказываясь перед необходимостью купить табуретку, я всякий раз чувствую себя буридановым ослом. Подступает к горлу тошнота, хочется бежать куда глаза глядят: к колосящимся нивам и первозданным дубравам.
Мои мучения в потребительских капищах усугубляются тем, что во времена дворников и сторожей я рассчитывал на престижную карьеру столяра-краснодеревщика. Особых высот в этом деле, к счастью или к несчастью, не достиг, но с тех пор люблю возиться с деревяшками. И к предметам мебели предъявляю строгие требования, сводящиеся к максималистскому девизу «Разве „Нимфа“ кисть дает?».
Словом, неудивительно, что в результате блужданий по мебельным магазинам, этим адским местам бесконечного уюта и чистого наслаждения, среди меня возникла революционная ситуация. Вид предметов, выполненных в псевдоисторическом стиле, причиняет мне морально-эстетические страдания. Стремясь их преодолеть, я и направился в Икею. Хотя в великосветских кругах, где я вращаюсь, при упоминании сего торгового заведения принято морщить носик: это-де все для быдла.
Однако ж у меня нет оснований как-то отмежевываться от этого самого быдла. И транснациональный капитал, и национально ориентированные олигархи, коим мое перо служит верой и правдой, делают слишком мало для того, чтобы я мог удовлетворять бытовые нужды в заведениях для благопристойной публики. Подтверждение этого тезиса я получил, пообщавшись с соседями по лестничной клетке, которые делали ремонт незадолго до нас. В ответ на упоминание об Икее эти добрые люди заявили, что там все «какое-то молодежное», и посему закупили обстановку на ближайшем строительном рынке. Там им предложили тяжеловесный товар, соответствующий их предпочтениям. Эта достойнейшая пара, отставной полковник и его супруга, некогда принадлежали к правящему классу, а эстетический вкус советского офицерства был реализован еще во времена дислокации оккупационных войск в Германии. Как водится, побежденные победили победителей, наладив промышленное производство сувенирного китча в духе бидермайера. К коврикам с оленями и сервизам с мадоннами имперцы добавили резные гарнитуры и обширные супружеские ложа, выделанные хитроумными арабскими союзниками. Так был сформирован канон безупречного вкуса, который теперь без особых модификаций воспринят новым правящим классом.
Между тем «молодежность» икейного стиля весьма относительна. Очень похожий стиль пропагандировал в 60-е журнал «Декоративное искусство», входивший в список обязательного чтения прогрессивного человека эпохи физлириков. Хрупкие трехногие столики и кресла-раковины давным-давно развалились, лирики спились, физики закисли в своих ящиках. Модернизация была задушена. Сошлюсь на классический труд Владимира Паперного «Культура-2», где ясно показано, в каких социально-политических ситуациях возникают стульчики на тонких ножках, а когда, напротив, побеждают массивные комоды, намертво прикрепленные к планетарной оси.
Итак, к началу 2000-х имперский китч победил, мебельно-оформительский проект восторжествовал. Стало понятно, что безобразиев впредь не будет, а наступят благолепие и чистейшая красота. Как в Большом Кремлевском дворце, обустройством которого занимался человек честнейший и наделенный удивительно тонким вкусом. И тут откуда ни возьмись явилась Икея с ее глубоко чуждым нашему национальному духу протестантским дизайном: веселенькие цвета, легкие конструкции, все какое-то невесомое и временное.