Обратите внимание на следующий парадокс. С одной стороны, капитализм у нас вроде бы победил окончательно и бесповоротно. Но с другой, проходя мимо безлюдных магазинов, предлагающих такие предметы первой необходимости, как джакузи, камины или бильярдные столы, начинаешь подозревать неладное. Очевидно, что для этих торговых точек кто-то писал бизнес-планы. В наших пампасах бизнес-план - документ, прямо наследующий постановлениям партии и правительства по интенсификации яйценоскости, и в каждом таком документе сказано, что проект ориентирован на состоятельных, богатых и очень богатых людей. Связываться с клиентами, у которых нет денег даже на «бентли», не комильфо. Вопрос «Откуда набрать столько богатых?» даже не ставится. Торговцы интересуются исключительно символическими капиталами, а не низменной наживой.
Тот странный факт, что магазины с джакузи не прогорают, похоже, связан с тем, что обитатели Рублевского шоссе попадают в ловушку оппозиции «уникальное-массовое». Недавно типовая поджарая дамочка в брильянтах и джинсах от кого-то там с придыханием вещала по телевизору о том, что держит в доме только оригинальные вещи. Например, вот этот сундук куплен в Париже на Пор-Клиньянкур. Дамочке невдомек, что Пор-Клиньянкур - всего лишь блошиный рынок чуть получше измайловского. А симулякр, подделанный под другой симулякр, - чистая мерзость и порождение адово. Увидишь комод «под старину» - немедля сломай, наткнешься на псевдосталинскую высотку - взорви. Только так можно остановить бесконечное перепроизводство фальшивых смыслов.
Вот почему мне милы ИКЕА, ОБИ и прочие ашаны. Симпатичен и основатель сети Ингвар Кампрад, хоть и ясно, что он империалист и транснациональный супостат. Грабит колонии, использует труд неразумных индонезийцев и белорусов, вывозит капиталы так, что комар носа не подточит. При этом он еще и ходячая реклама протестантской этики: демонстративно живет в скромном домике, летает эконом-классом, ездит на трамвае. Но есть у Ингвара и черты, присущие человеческим созданиям: он страдает дислексией и нескрываемо привержен шведской народной наклонности к хорошей выпивке. Наш в доску парень. Прописан в Швейцарии, контора зарегистрирована в Голландии, сам Кампрад официально возглавляет только какой-то благотворительный фонд. Более того, никакой он не швед, а ариец (истинный). Характер нордический; клевещут, что по молодости И. К. состоял в фашистах. В конце 50-х шведы попытались, но так и не сумели доказать, что в основе немыслимого взлета скромного немецкого паренька, начинавшего с фарцовки дефицитными спичками, лежат деньги нацистской партии.
Теперь понятно, как получилось, что социалистические шведы с их строгим пуританством настолько легко вписались в нашу идеально устроенную капиталистическую экономику. Пусть враги уверяют, что одного генерала вывели в равноудаленные губернаторы икейские деньги, а экологи бубнят о том, что дубы порубили. В дубах-то и таится разгадка. Помните такой международный художественный проект - собрать себе гроб из готовых материалов, предлагаемых в Икее? Чтоб прекратить безумства демодернизации по-русски, и была изведена священная роща в деревне Мамыри.
Однако ж посткапитализм в лице Ингвара Кампрада порождает своего гробовщика. Транснациональная корпорация вызвала к жизни огромный интернациональный класс потребителей, революционный по сути и скованный общим эстетическим чутьем. Икеи возникают в местах, где им возникать вроде бы не положено, - в Москве, Челябинске, Арабских Эмиратах, даже в самой Италии. Нас много, мы любим одно и то же. И близок, близок момент, когда, вооруженные купленными по случаю чайными ситечками и элегантно изогнутыми полочками, прикрываясь диванными подушками и светя в глаза врагу высокоэкономичными фонариками, мы двинемся на транснациональные баррикады. С какой целью - пока секрет.
Михаил Харитонов
Дней наших семьдесят лет
Что будет, если люди получат еще два десятилетия активной жизни
Слова, вынесенные в заголовок, взяты из восемьдесят девятого псалма Давидова. За прошедшие тысячелетия они не поменяли значения ни на скрупул. Семьдесят - продолжительность жизни, на которую может рассчитывать среднестатистический житель среднеразвитой страны.
Хорошо, когда долго