Быков сделал преувеличенно удивленное лицо, наверно, не ожидав увидеть там штурмана, и трагично прошептал:
—Ты жив, Миша?
—Стоп! — заорал я. Уж слишком мелодраматично получалось. Ну, не будет обычный человек в такой ситуации так себя вести. И кривиться он скорее будет от боли, а не от удивления. Кстати, никакого намека на полученные повреждения Слава не дал. И вскочил резво, и даже не поморщился. В общем, халтура.
—Извините, это не Быков случайно? — заинтересованно и тихо сказал Иван, наклонившись к моему уху.
Я поморщился. И сцену отвратно сыграли, а тут еще с вопросами…
—Быков, да, — ответил я. — Вернее, это Слава Антонов, но играет он именно Быкова.
Тут до меня дошло, что я Ивану вообще не говорил — ни что именно мы снимаем, ни о ком. И тут же спросил, чтобы разобраться в осведомленности гостя:
—А как вы догадались?
—Вот что, ребята, — не ответил на мой вопрос Иван. — Вам консультант нужен. Иначе у вас такая лажа получится, что мне будет стыдно. Да и вам потом — тоже.
—Вы хотите в консультанты? — удивился я. — Но у нас документальный фильм…
—Тем более!
—И денег нету… — подала голос Алина.
—Ну, вас, с вашими деньгами! Мне за идею обидно.
«Берем?» — переглянулись мы с Алинкой. «Берем! Хуже не будет». Взяли. О чем тут же ему и сообщили.
И не прогадали. Он нам такие нюансы сообщил, о которых мы вообще не задумывались и значения им не предавали. И про невесомость, и про повышенную силу тяжести, и про поведение экипажа, и про побудительные мотивы пассажиров. Постоянно ругал игру наших студентов, пока те не взвыли. Дескать, кто режиссер: я или он? Я, конечно. Но они могут и не замечать, а мне-то видно, что после вмешательства Ивана игра стала намного достовернее.
Чтобы конфликтов на площадке не было, я Ивану тихонько сказал о субординации, и он все прекрасно понял. Теперь, если было что не так, он мне условный знак подавал, я съемку останавливал и объявлял перерыв. Иван мне говорил, с чем он не согласен, я это переводил, чтобы актерам внятно донести, и уже затем, после окончания перерыва, им втолковывал. В моих устах замечания вполне адекватно ими воспринимались. Даже повеселели.
Одна Алина была недовольна. Куксилась за своими камерами и даже голос не подавала. Я сначала внимания не обращал, но потом до меня дошло, что тут что-то не так.
—В чем проблема? — ласково ей так говорю.
А она как начала обвиняющим тоном:
—Совсем ни во что меня не ставишь! Раньше со мной советовался, а теперь все с Иваном! Ты, конечно, творец, и все такое. Тебе виднее, конечно. Но моя работа важна не меньше твоей. А иногда и больше.
Ну, что тут возразишь? Кругом Алина права. Пришлось виниться и долго ее убеждать, что лучше ее никого нет. Что консультант — на один фильм, а она со мной — навсегда. И если человек действительно помогает, так спасибо ему за это, но создатель фильма все же не он, а мы…
В общем, навешал ей спагетти на уши, а она и рада.
Первый этап, в планетолете, завершили вовремя, даже со всеми комбинированными съемками. Ящерицу я решил компьютерную нарисовать, благо ее там немного. Справились.
Теперь предстояло заняться эпизодами, которые проходили в помещениях станции на Амальтее. Описания в сценарии мало походили на действительность, и я не мог решить: то ли придерживаться текста, то ли снимать совсем не то, что написано, но зато абсолютно документально.
Разрешить дилемму смог все тот же Иван.
—О-о-о! — сказал он. — У меня есть одно место на примете. Даю гарантию — оно вам понравится.
И он оказался прав! Привел нас с Алиной, распахнул дверь и широким жестом фокусника обвел открывшееся пространство, застроенное множеством разноразмерных помещений, разделенных перегородками, но без общей крыши.
—Это первоначальный макет стандартной станции на лунах Юпитера, — объяснил Иван. Тут тренировались, прежде чем запустили тренировочный комплекс на Луне.
—А почему крыши нет? — спросила Алина.
—Ну, надо же было следить за реакцией испытуемых… — Иван хитро подмигнул девушке, и та покраснела.
—И все соглашались? Вот так напоказ себя выставлять?
—В те годы и не такое было. Слышали про реалити-шоу?
Мы синхронно кивнули. А Иван вздохнул:
—На самом деле крыша тут есть, ее надвинуть можно. Снималась она в редких случаях — чтобы оценить последствия различных нештатных ситуаций, которые на макете отрабатывались. Эх, молодость… Ваше поколение всему-то верит. Хотя такая наивность даже радует.
—А что здесь сейчас? С кем договариваться об аренде помещения?
—Со мной, — просто ответил Иван. — Я — владелец.