Относительно распространения идей цифры на рис. 3.2 показывают примерно шестикратный рост выпускаемых в Европе книг и поставляемых по всему миру смартфонов. В случае книг на это потребовалось почти 400 лет со времен изобретения Гутенберга, а в случае смартфонов – всего восемь лет. И количество единиц возросло в два раза. Получается примерно в 50 раз быстрее, в 1000 раз больше единиц продукции при росте населения лишь в 20 раз. Поэтому с математической точки зрения возможности для обмена идеями увеличились, можно сказать, что в миллион раз. А книги не исчезли – они находятся прямо в наших маленьких устройствах!
Поощрение независимости
Когда мы обмениваемся идеями при помощи печатных или электронных средств, существенно возрастают наши шансы научиться чему-то. Возьмите Исаака Ньютона, одного из самых влиятельных, если не самого влиятельного ученого всех времен. Поразительно, что он был самоучкой в математике, постигая ее с помощью книг, которые или покупал, или у кого-то брал. Как пишет Бернард Коэн о «Математических заметках Исаака Ньютона» (The Mathematical Papers of Isaac Newton), «молодой человек, который из математики знал только простую арифметику и не мог прочитать трактат по астрологии из-за незнания тригонометрии, превратился в величайшего создателя высшей математики»31. Согласно Эйзенштейн, влияние книг на традиционные взаимоотношения между мастером и подмастерьем было совершенно явным, поскольку по мере того, как люди «стали заниматься самообразованием в первую очередь при помощи книг, при минимальной помощи со стороны… узы субординации, привязывающие учеников и подмастерьев к определенному учителя или хозяину»32 стали ослабевать. Эти возможности в духе «сделай сам» принимали различные формы, люди сами учились музыке, сами оказывали себе медицинскую помощь, самоучками-типографами были Марк Твен и Бенджамин Франклин.
Смартфоны открыли невероятные источники для самых разных самостоятельных занятий. В настоящее время 80 % поисковых запросов в Интернете делается с мобильных устройств. Где бы вы ни находились, с помощью поисковой системы можно найти графические инструкции, обычно с видео-, фото– и аудиоматериалами, и добиться серьезных результатов в самообучении. Делаете ли вы ремонт в доме, учитесь игре на музыкальном инструменте, пытаетесь рисовать масляными красками, гоните самогон или чините сантехнику – на все есть соответствующее приложение.
А как насчет плоской Земли? Бесспорно, печатный станок Гутенберга способствовал повсеместной доступности знаний, тем более что за этим стояла мощная религиозная сила. «Желание евангелистов донести до всех благую весть в конце концов привело к распространению печатных станков»33 по всему миру, включая Азию и Африку, Средний Восток и Мексику. Европейское изобретение быстро становилось повсеместным явлением по мере того, как укоренялся «благоприятный цикл грамотности» и рос спрос на книги34.
Что касается смартфонов, они работают везде, где есть сигнал мобильной связи, обеспечивая контакт с 95 % населения нашей планеты. На Земле свыше 7 млрд сотовых телефонов, что значительно превышает количество туалетов или зубных щеток и делает эту технологию самой распространенной в истории человечества35. Превращение «глупых» сотовых телефонов в «умные» происходит так же стремительно, как и популярность видеосвязи между людьми через Skype и FaceTime. Это обеспечивает потенциальную возможность распространения мультимедийных знаний куда угодно в любое время. Забавно, что смартфоны и планшеты сейчас помогают детям учиться читать в самых удаленных уголках мира36.
Крупные социальные сети, которые охватывают земной шар, соединяют пользователей из всех 196 стран. Любое приложение к мобильному устройству должно одинаково хорошо работать как в Болгарии, так и в Бангалоре, в Ронконкоме и Рио-де-Жанейро. Последствия этого для медицины в глобальных масштабах очень серьезные и далеко идущие, мы о них поговорим ниже. Но, безусловно, обеспеченность всей планеты системами связи и доступ к технологиям достигнуты благодаря невероятному увеличению количества портативных беспроводных устройств.
Возможность снизить затраты и архивировать материалы была одним из следствий появления гутенберговского станка. Как утверждает Эйзенштейн, «из всех новых функций, ставших осуществимыми благодаря копировальной способности печатного станка, сохранение, возможно, является самой важной»37. Мы не только можем сами обращаться к печатным материалам, но и передавать информацию в устной форме, многократно увеличивая ее распространение. В связи со стремительным ростом числа грамотных людей данные становились доступными широкой публике, а не оставались в секрете, как раньше. Это было особенно важно для прогресса в науке. Вероятно, самым важным следствием стало то, что мы смогли больше узнать о культуре, относящейся к эпохе до ПС, когда информация о ней была невероятно скудной. Записка, приложенная к книге, которую Гийом Фише, французский ученый (благодаря которому во Франции появился первый печатный станок), отправил Роберу Гогену, французскому философу эпохи Возрождения, показывает, что это понимали уже в конце XV века: «Бахус и Церера считались божествами, потому что научили человечество употреблять вино и хлеб, но изобретение Гутенберга стоит выше и еще более божественно, так как дало нам литеры, при помощи которых все, что говорится или думается, может быть записано, переведено и сохранено в памяти для последующих поколений»38.