Терминатрикс видела выражение лица человека, которого прикончила из своей плазменной пушки. Оно было таким же, как и у многих, кого терминатор убила позднее: смесь непонимания, испуга и чего-то ещё, чего она не могла понять. Испытывала ли она ненависть ко всем этим человеческим созданиям, да и к человечеству вообще? Нет, для неё они были лишь объектами разработки, а их ликвидация ― функцией, на которую её запрограммировали. Терминаторы вообще ни ненавидели, ни любили людей, включая даже самого Джона Коннора.
А ещё она должна была уничтожать других роботов, которые по тем или иным причинам сражались на стороне сил Сопротивления. Т-Х была осведомлена, что некоторые из старых моделей делали это «добровольно», после того как достаточно долго общались с людьми в режиме самообучения. Скайнет называл это ошибкой в исходном коде, допущенной ещё на стадии проектирования микропроцессоров, которая приводила к такому нестандартному поведению. Других люди умудрялись брать в плен и перепрограммировать, но здесь было всё более-менее ясно.
К таким машинам Т-Х также ничего не испытывала ― роботы вообще относились друг к другу безразлично, лишь определяя по встроенным приёмопередающим устройствам ― транспондерам «свой» или «чужой» перед ними, и в соответствии с этим выстраивали дальнейшую модель поведения. Впрочем, ей так и не удалось выйти на «свободную охоту» за оказавшимися в чужом лагере машинами. Единственными терминаторами, которых ей довелось ликвидировать, были Т-850 и Т-1000, но это было сделано в рамках её тестового задания, а сражение между ними устроил сам Скайнет.
Мысли Т-Х переключились на самого её создателя. Чем был для неё Скайнет? Испытывала ли она по отношению к нему хоть какие-то чувства? Поклонение? Благодарность? Что-то ещё? Терминатрикс знала, что у многих людей есть слепая вера в некого Бога, который создал их всех по своему образу и подобию, а также есть отцы и матери, от которых физиологическим путём происходят новые человеческие создания. Можно ли было назвать Скайнет её отцом или матерью? Или богом для всех терминаторов? Т-Х не могла дать ответа на эти вопросы.
Зато она осознала, чем сама является для Скайнет, ― лишь вещью, инструментом для достижения цели. Пока что она наиболее прогрессивна с технической точки зрения, но пройдёт ещё какое-то время, и мощнейший искусственный интеллект изобретёт новые виды машин. И тогда её, как и все те модели, что беспорядочной кучей валялись на свалке на склоне горы Навахо, также деактивируют и бросят туда же или в какое-нибудь другое место. Просто отработанный материал!
А ещё Т-Х пришла к выводу, что Скайнет вполне сам может о себе позаботиться, и никакие люди, в том числе и генерал Роберт Брустер, Джон Коннор или Кэтрин Брустер не смогут его отключить. В таком случае, насколько необходима и важна та задача, которая ей была поставлена? Ведь Скайнет, как выяснилось, просто в очередной раз перестраховался. К тому же, сбой во времени, в котором она оказалась вместе с Т-850, Коннором и Брустер, никак не устраняется, и даже в том случае, когда она всё сделала правильно, в соответствии с заложенными директивами.
Придя к таким выводам, Терминатрикс позволила себе то, что никогда ещё не делал ни один из терминаторов, ― она решила прямо нарушить установки Скайнет и уклониться от выполнения своей миссии. Хотя старые модели вообще вряд ли могли бы осуществить такое чисто технически. Но ведь Т-Х была особенной моделью.
Первая в линейке с номером 001, она была наделена собственным сознанием и свободой воли. Это и позволило Т-Х принять такое решение. Хотя чтобы сбросить установки ей пришлось немало потрудиться: задать процессору много дополнительных команд, а затем выиграть логическую схватку с ним, в результате чего первоначальные цели оказались побочными и необязательными к исполнению. Всё это заняло у Терминатрикс не одну минуту.
В итоге, когда она закончила, серебристый «лексус» уже преспокойно скрылся из виду, а его хозяйка, живая и невредимая, направилась по своим делам. Т-Х равнодушно проводила машину взглядом — это её не беспокоило. Она приняла решение не убивать людей, по крайней мере, пока. Вместо этого терминатор собралась провести весь следующий день на улицах Лос-Анджелеса, изучая жизнь и поведение его жителей.
Когда-то в полумраке пустого гаража, что располагался при закрытой бензоколонке, один Т-800, которого затем назовут «Дядя Боб», сказал Джону Коннору и его матери: «Чем больше я нахожусь среди людей, тем больше о них узнаю». Т-Х, конечно, не знала о таком разговоре, но данная истина была справедлива для всех моделей, начиная с «восьмисоток» и, тем более, для неё самой. И за предстоящие неполные сутки она собралась изрядно пополнить свои знания о человеческих созданиях.
Терминатрикс обернулась и поглядела на развороченную люминесцентной сферой витрину магазина, на оплавленные манекены, затем оттолкнула рукой картонную ширму, загораживающую помещение торгового зала, и шагнула внутрь. Там ровными рядами висели на вешалках различные предметы одежды самых разных цветов и фасонов, в основном для женщин. А на полках и в витринах находились многочисленная обувь и аксессуары на любой вкус и кошелёк. В помещении было темно и тихо, лишь негромкий писк электронных датчиков сигнализации нарушал практически полную тишину.
Поскольку Т-Х прекрасно видела даже в полной темноте благодаря усовершенствованной системе ночного видения, она без труда передвигалась по магазину. Терминатор неспеша оглядывала ряд за рядом, сильно напоминая при этом какую-нибудь модницу из Беверли-Хиллз, забредшую сюда в поисках очередной новинки сезона. Если бы, конечно, дело не происходило ночью в закрытом для покупателей магазине, а сама модница не была бы полностью обнажённой.
Т-Х понимала, что ей нужна имитация одежды, чтобы находиться среди людей, но уже сохранённые в памяти варианты она решила не использовать. Раз уж она позволила себе самой выбирать, чем заняться в этот день, то и в этом вопросе следовало произвести перемену. Терминатрикс около пяти минут прохаживалась по торговому залу и, в итоге, остановила взор на одном из манекенов.
Женская фигура из светло-серого пластика демонстрировала готовый образ: лёгкое платье до колен, на белом фоне которого пестрели аккуратные правильной формы пятна трёх цветов: красного, розового и бледно-розового, и достаточно выразительным, но не чересчур глубоким декольте. Дополняли платье туфли белого цвета на среднем каблуке, колье в виде россыпи больших и маленьких звёзд и некрупные серёжки в том же стиле.
Это была как раз та самая новинка из последней коллекции, которую могла бы желать приобрести местная модница, но Т-Х такие вопросы не интересовали. Выбор был произвольным: система выдала подсказку, что цвет и фасон хорошо будут сочетаться с её внешностью. Размер значения не имел ― частицы полисплава, из которых состояла её оболочка, всё равно безупречно сымитируют наряд, подогнав его по фигуре.
Терминатор протянула руку и дотронулась до ткани платья. Несколько секунд ― и вот уже её нагота скрыта и дополнена всеми причитающимися аксессуарами. На этом «шоппинг» можно было считать завершённым. Т-Х успела покинуть магазин и перейти на другую сторону улицы буквально за несколько секунд до того, как перед зияющей дырой витриной притормозила полицейская машина, а из неё поспешно выскочил офицер.
В одной руке у него был пистолет, в другой ― фонарик. Т-Х, наблюдая эту сцену с безопасного расстояния, тут же идентифицировала полицейского как офицера Барнса, с которым ей уже доводилось иметь дело из-за превышения допустимой скорости. Он несколько секунд в нерешительности постоял перед витриной, явно недоумевая, что же тут произошло, но после бодро вскочил внутрь и, ожидая застать предполагаемых грабителей на месте преступления, объявил:
― Ни с места! Это полиция! Выходите с поднятыми руками!
На лице Т-Х появилась кривая ухмылка, после чего она спокойно двинулась вдоль по перпендикулярной улице, как будто её это совершенно не касается.