— Говорил я с Коковцевым на эту тему уже три раза, — недовольно ответил Император. — Он как бы и не против с одной стороны. Понимает, что постепенно захват нашей промышленности через банки вполне возможен. Но с другой приводит серьезные аргументы, почему это сейчас сделать нельзя. У нас, почитай, приток иностранных инвестиций сейчас превратился в чахлый ручеек. Кстати наше новое антимонопольное законодательство тоже одна из причин тому. А если мы сейчас еще и по части наших банков ударим, а там ведь не мелочь пузатая, а вполне себе солидные учреждения, то от нас вообще капиталы побегут. Даже те, которые тут уже устроились. И мы можем получить рукотворный финансовый кризис, который сами и спровоцировали.
— Это он и мне говорил, — кивнул Александр. — Но, думается, что Владимир Николаевич сильно преувеличивает проблему. Если действовать мягко и поступательно, то никто никуда не побежит. Наша цель — отделить иностранных мух от наших котлет. Отечественными накоплениями должны заниматься чисто русские же банки. А банки с иностранным участием пусть в первую, да и вторую очередь оперируют капиталом, привлеченным за границей. Там у них денег много. Это первое. И второе. Я ведь тебе, государь, уже не раз про эти иностранные инвестиции говорил. По большей части к нам эти иностранцы везут старое оборудование. В том числе уже у них самих поработавшее. А себе ставят новое, более производительное. Примеров подобного я тебе хоть сотню приведу. Таким образом наша страна заранее ставится в положение отстающей. Иностранцы объясняют это тем, что наш рабочий современное оборудование не сможет освоить и запорет. Причем в основном это правда. Учить то они наших рабочих не очень хотят за собственный счет. И получается, что на старом оборудовании выпускаемая продукция выходит хуже и дороже заграничной. Либо другой вариант: свое производство иностранцы привязывают к получению из-за границы сырья, полуфабрикатов и так далее. Тем самым экономика Империи завязывается на импорт, и без него работать не способна. Ну или так называемая «отверточная сборка», про которую я тебе говорил. Да что тут говорить…
Михаил с улыбкой смотрел на то, как Агренев его пытался убедить в собственной правоте, а потом подвел черту:
— Ладно, Александэр, давай сделаем так. Через неделю я вызову Коковцева и тебя. И как следует вместе на тему иностранных банков подумаем.
— Вот это дело! — удовлетворенно согласился князь.
Глава 4
29 июня Империю облетела весть об очередном злодеянии бомбистов. На этот раз финских. Вернее то, что они финские, стало известно несколько позднее. На Сестрорецком курорте бомбой в летнем кафе были убиты Великий князь Николай Михайлович и Министр внутренних дел В.К. Плеве.
Агренев в этот день был на Алмазянском металлургическом заводе, который его соратники без его участия купили в позапрошлом году. Пару недель назад здесь запустили самую крупную в России домну. К пуску первого металла он опоздал, но это было не столь важно. Любителем перерезания ленточек, каким в иной реальности был дорогой Леонид Ильич, Александр не являлся. Главное — домна заработала. Правда, новый мартеновский цех на заводе еще не достроен. Он только концу года вроде бы должен войти в строй. А домна — реально гигант. В САСШ и покрупнее есть, а вот в Европе сравнимых с этой можно наверно пересчитать по пальцам одной руки. Вдвойне полезно и приятно, что ее конструкцию полностью со всей обвязкой разработали здесь, в России.
Узнав о терракте, вечером князь уже садился в поезд, идущий в столицу. ЧП явно имперского масштаба. Да и вообще не понятно. Ладно фон Плеве. Он Министр внутренних дел. За ним эсеры могли и должны были охотиться целенаправленно. Но старший брат Сандро то тут причем? Он года три как из Гвардии ушел и вообще сейчас был занят историческими исследованиями и энтомологией. Его то за что? Оказался не в том месте и не в то время?
К возвращению князя в столицу ситуация прояснилась. Тут газеты уже вовсю трубили о злодеянии финских националистов, некоторые требовали проведения карательных мер и возвращения Выборгский губернии, неосмотрительно переданной в состав Великого Княжества Финлядского в 1811 году, а в кабинетах вовсю шли совещания на самом высшем уровне. Оказалось, что в терракте действительно сработала финская пятерка террористов, в которой был всего один русский. Он там за компанию был, не иначе. Он то как раз и кидал бомбу, и при её подрыве погиб. Еще одного террориста, прикрывавшего бомбометателя, застрелили на месте, и еще одного ранили — главного в пятерке. У кафе оказались несколько офицеров. Вот они и вступили в перестрелку с бомбистами. Еще одного бомбиста отловили на русско-финской границе при её переходе. Тоже раненного. И еще один ушел. С пойманными бомбистами не церемонились. Раскололи их быстро. Готовили к акции их два хорошо известных жандармам человека: Конни Циллиакус и Борис Савинков. Ищут этих двоих уже давно, но пока безуспешно. По агентурным сведениям охранки финские националисты заочно приговорили фон Плеве к смерти еще по тем временам, когда он был в Финляндском княжестве генерал-губернатором. В середине июня Министр на несколько дней по делам приезжал в Гельсингфорс, а потом уехал отдохнуть на морской курорт. В столице княжества у бомбистов подобраться к Плеве не вышло из-за хорошей охраны, а вот потом его как-то отследили. С Великим князем Николаем Михайловичем Плеве встретился уже на курорте, где его, видимо, просто позвали за столик Великого князя в летнем кафе.