Англичане опять пытались протестовать, что кто-то забрасывает на английскую землю, а земля дипмиссии считалась таковой, всякое дерьмо, но власти только разводили руки и отвечали, что не справляются с самодеятельными метателями. Уж больно их много развелось. Но виноваты во всем этом все равно сами англичане, коль скоро сами собрали у себя такую свору протестующих. В итоге из посольства потек обратный ручеек оголодавших «сидельцев». А новых в дипмиссию персидские власти не пропускали. Реагируя на мирную осаду дипмиссии, англичане начали выписывать английские паспорта очутившимся на ее территории будущим оппозиционерам. Не всем, конечно. Видимо, самым полезным с английской точки зрения. Персидские власти обнаружили это не сразу. К тому времени почти половина «сидельцев» уже успела покинуть территорию посольства, и только часть из них была задержана. Нужно сказать, что в Персии иностранцы и иные люди с паспортами иностранных государств личной экстерриториальностью не пользовались. Когда английские паспорта у задержанных обнаружились чисто случайно, «сидельцев» стали шмонать по-серьезному и отбирать новенькие английские документы. Все протесты свежеиспеченных английских подданных и дипломатов напрочь отметались. Уж один перс другого от англичанина или индуса отличить вполне может. А ежели у тебя английский документ, то как ты вообще попал в столицу? Нелегально? Ха! Тогда тебе в тюрьме самое место. Выписали паспорта в дипмиссии? Ты не иначе хочешь, чтоб тебя выслали из страны? Так что часть второй половины «сидельцев» отправилась прямиком из дипмиссии в тюрьму.
И все бы ничего, но на улицах столицы Персии не прекращались всякие сборища и демонстрации, а власти страны находились под двойным мощным прессингом. С одной стороны английским, с другой стороны русским. Русский оказался не таким мощным и более мягким, но в данном случае это уравновешивалось чувством самосохранения у представителей власти. Они то как раз были кровно заинтересованы в сохранении собственных постов. Кроме того проблема состояла в представителях духовной власти. Чем англичане смогли распропагандировать или соблазнить многочисленное духовенство, что оно стало в резкую оппозицию режиму, было пока не очень понятно. Это еще предстояло выяснить. Да и вообще по-хорошему правящая династия Каджаров не имела за собой реальной социальной базы и была вынуждена лавировать между аристократическими родами, натравливая их друг на друга. В результате такой политики Персия к началу XX века фактически стала конгломератом племен и правителей, связанных, как правило, только родовыми и личными узами. А национальная буржуазия оказалась в корне задушена иностранными монополиями. Вот в такой обстановке англичане смогли инициировать передел власти между родами и группировками, вылившийся на улицы городов. Но англичане в отличии от местных имели в этом свой интерес. Они тем самым пытались восстановить статус кво с русскими в Персии, который сохранялся до англо-бурской войны, уменьшить возможности и стабильность верховной власти, а заодно поиметь с этого дополнительную прибыль. Тем более, что основная смута пока происходила в основном на севере Персии, где в силу того, что эта часть страны заведомо находилась в русской сфере влияния, британцы были заинтересованы в создании максимального напряжения. В остальных регионах Персии было более спокойно.
Напряженная обстановка вынудила Мозафереддин-шаха 19 сентября издать положение о выборах в меджлис. В ноябре меджлисом был разработан проект конституции, ограничивающий деятельность шаха и правительства. Ну, как разработан? Разрабатывали его основу явно не сами местные депутаты, иначе б он не появился столь быстро. Это уже явно были английские проделки. Так или иначе проект все-таки появился, однако шахский двор не торопился принимать этот проект. Особенность ситуации заключалась в том, что Мозафереддин-шах был тяжело болен и должен был скоро умереть, а на его место придти Мухаммед-Али мирза, чьим воспитателем, являлся российский агент Сергей Маркович Шапшал.
Болезнь шаха затягивалась, но после внесения изменений без согласования с меджлисом 30 декабря Мозафереддин-шах подписал первую часть конституции — положение о правах и полномочиях меджлиса, после чего через пять дней скончался. Первая часть Основного закона регулировала деятельность меджлиса, отдавала в его компетенцию финансовые вопросы, передачу государственного имущества, изменение границ государства, выдачу концессий и заключение займов, строительство шоссейных и железных дорог. Нужно сказать, что изменения, внесенные в Конституцию с подачи русских агентов, были достаточно существенными, хоть в глаза прямо не бросались. Тут уже поработали русские агенты. Внесенные с подачи русского посла изменения были направлены на то, чтобы урезать или ограничить возможности, которые себе нарисовал в проекте конституции меджлис.