По получении подписанной шахом первой части Конституции в меджлисе разгорелись ожесточенные споры. К тому моменту, когда депутаты пришли к единому мнению о неприемлимости исправленного варианта Конституции, старый шах уже умер, а новый просто сослался на волю покойного. То есть первая часть Конституции теперь у Персии была, но она не устраивала парламент страны, а новый шах, поддерживаемый «русской партией», вообще не слишком жаловал «прогрессивная общественность». Почувствовавшая безнаказанность и подстрекаемая англичанами эта самая «прогрессивная общественность», видя, что шахская власть пассует перед «общественным возмущением», устроила новый раунд противостояния. В этот момент Мухаммед-Али-шах, понимая, что в одиночку он с разгулявшейся вольницей может и не справиться, обратился за помощью к России.
А у самой России теперь имелись серьезные интересы не только на севере Персии, но и на юго-западе страны. В Арабистане, где компания «Gulf oil» уже начала промышленную добычу нефти, ситуация пока выглядела более спокойно, чем на севере. С приходом новых игроков на юго-западе Персии для населения стало получше с работой и возможностью продажи товаров собственного производства. Если раньше англичане безраздельно властвовали на местных рынках и потому фактически устанавливали местные цены, то на 1907 год все было уже не так. Английским товарам приходилось конкурировать с другими европейскими и в том числе русскими товарами, а потому цены на импорт снизились. Одновременно приподнялись цены скупки сельско-хозяйственной продукции у местных купцов и крестьян. В настоящее время наибольшую озабоченность руководства нефтяной компании вызывало множество откуда-то взявшихся проповедников включая бродячих дервишей, которые пытались возбуждать вражду к неверным. При этом английские торговцы как-то все резко слиняли на османский берег Шатт-эль-Араба или в Кувейт. А поскольку главными неверными конкретно в Арабистане сейчас были сотрудники нефтяной компании и русские купцы, то меры пришлось принимать довольно быстро. При этом там же в начале зимы началась скупка зерна англичагами по явно завышенным ценам, что было совершенно необъяснимо с экономической точки зрения. Не иначе, британцы решили устроить повторение ситуации 1897 года, когда они скупили на юге Персии все излишки зерна и тем самым спровоцировали голодную зиму и осень. Тогда они, правда, сильно нуждались в зерне из-за недорода хлебов в Индии, а сейчас реальной потребности в этом явно не было.
К началу 1907 года нефтяная компания стала выдавать нефть и керосин в некоторых более менее товарных количествах. Керосин пока производился на небольшом выкупленном и перевезенном из Баку НПЗ самоварного типа, который был оперативно смонтирован и запущен под Аббаданом. Крупный нефтеперегонный завод пока только строился в порту Махшехр.
Вообще в регионе Месопотамии все было очень непросто. До начала 20-го века в южных Ираке и Персии властвовал английский капитал. Потом в этих местах появились русские купцы. Взять хотя бы тот же керосин. До недавнего времени керосин сюда возила компания Royal Dutch Shell с Суматры и из Баку. Плюс русские поставки из Баку. А теперь ещё пошел местный керосин, но пока в небольших количествах. Однако всем игрокам уже было ясно, что как только «Gulf Oil» увеличит количество рабочих скважин и запустит в строй большой НПЗ, так она быстро вытеснит из Персии, Месопотамии и Персидского залива весь привозной продукт. Разве это могло понравиться британцам, которые не так давно тут всем рулили? Впрочем и у британцев тоже были свои козыри. Уже давно концессией на пароходное сообщение по рекам Шатт-Эль-Араб, Тигр, Евфрат и Карун владела английская компания Линча. И это было очень важно, поскольку сама река Шатт-эль-Араб за небольшим исключением была османской. Правда, пароходная концессия была не абсолютной. Местные арабы и персы как с османской стороны, так и с персидской вполне могли ходить по реке на своих парусных или весельных судах. Да и нефтяная компания, как непосредственный производитель товара, тоже могла перевозить свой товар по реке самостоятельно на пароходах, но не для продажи. Поэтому сейчас «Gulf Oil» намеревалась получить у османских властей концессию на использование на Шатт-эль-Арабе, Тигре и Евфрате буксиров-теплоходов. Ну, а что? Теплоход — это совсем не пароход. Почему бы под него не выдать отдельную лицензию на речное судоходство? Весельные и парусные суда ведь ходят по местным рекам, и ничего. Но вопрос пока не был решен даже принципиально. Большие османские начальники, которые могли выписать такой документ, требовали немалый бакшиш, а у «Gulf oil» пока не был запущен в работу большой НПЗ, чтоб было что возить в больших объемах. И тут еще англичане смуту в Персии настойчиво устраивают.