У термина митохондрия острый привкус формальдегида. Он вызывает зуд и звучит скорее как название заразной болезни, чем уникального первоисточника человеческой энергии. Мы не можем позитивно описать радостный и жизнеутверждающий процесс проникновения в наше тело крошечных микробов. Но нам действительно нужны слова для этого, так как только во рту у человека проживает около 450 видов микроскопических аборигенов. Когда мы сможем свободно говорить об этой реальности и радоваться тому, что она существует, мы будем на короткой ноге с биотехнологиями. Но в конце концов, век еще очень молод, а ощущение зрелой умиротворенности придет гораздо позже.
Генетическая инженерия однажды станет зрелой индустрией и даже устареет, но она никогда не будет совершенной и не добьется сказочных чудес. Она, возможно, породит собственный жаргон, но никогда не позволит полностью себя контролировать. Пролиферация [5] – это единственное, в чем по-настоящему преуспели ДНК. В размножении и распространении состоит сама цель их существования.
В наши дни генетика – настоящая пограничная область. Осваивающие ее пионеры блуждают в потемках в поисках пути, который позволит получить прибыль и финансировать дальнейшие исследования и развитие индустрии. Многое из того, что они делают, глупо и жестоко, это период, аналогичный захвату и разграблению Нового мира искателями золота.
Взять хотя бы миленькую практику добавления ядов в пищевые продукты путем создания семян зерновых с генетически встроенными инсектицидами. Это может иметь смысл с точки зрения фермера, стремящегося побыстрее забить склады, но крайне недальновидно, если вести речь о рациональном развитии промышленности. Ко всему прочему, это ведет к политической катастрофе. Люди по природе своей (и совсем не без причины) сентиментальны по отношению к любимым с детства многоклеточным организмам, например к овцам или пшенице. Редкая колыбельная обходится без овечки. Золотые волны пшеничной нивы – непременный атрибут поэтического фольклора. Экспериментировать с пшеницей – тоже самое, что портить яблочный пирог. Только дураки хотят совершить здесь прорыв.
С эстетической точки зрения трудно не содрогнуться от надругательства над помидорами, которым вживили гены рыб. Подобное бесцеремонное вмешательство – яркий признак незрелости технологии. В будущем о подобных вещах еще пожалеют.
Бактерии, напротив, не имеют сентиментальных культурных защитников. Более того, они уже стали опытными генными инженерами. С нашей стороны было бы очень предусмотрительно изучить их опыт, перед тем как стрелять вслепую, рассчитывая на коммерческий успех. Мы не просто работаем с генами бактерий – это они работают с генами для нас. Благодаря вызывающему суеверный ужас процессу, носящему благородное название ПБП, или «перенос от бактериальных к позвоночным», бактерии уже умудрились передать значительную часть своих ДНК в генофонд человеческого организма. По данным одного из последних исследований, порядка 233 генов из человеческого генома, скорее всего, были получены нами благодаря «латеральной передаче» непосредственно от бактерий.
Если учитывать, что бактерии уже не один миллион лет работают внутри нас, вполне вероятно, что они иногда проникают и в человеческие яйцеклетки. Микроб под названием «вольбахия» творит удивительные вещи, участвуя в процессах полового размножения насекомых. Существуют ли заинтересованные микроскопические помощники, имеющие отношение к человеческим яйцеклеткам или сперматозоидам? Кто знает? Ослепленные высокомерием, мы никогда не задумывались над этим.
Двадцать первый век внес нечто новое в древний мир микроба Escherichia coli. Умные и образованные люди записываются в генетическую библиотеку Е. coli и копируют его работы. ДНК в Escherichia coli была досконально изучена: все ее 4 миллиона 600 тысяч нуклеотидных пар и 4 тысячи генов были выделены, названы и пронумерованы. Результаты исследования были опубликованы в сентябре 1997 года.
То же самое произошло и с нами, людьми. В феврале 2001 года Международный консорциум по исследованию человеческого генома опубликовал развернутую генетическую карту хромосом человека. Homo sapiens вступил в ряды существ с изученной последовательностью генов, вслед за тридцать одной бактерией, одним грибом, двумя животными и одним растением; причем новые кандидаты на сканирование появляются каждую неделю, и в их рядах даже черная смерть [6].
Что изменилось после обретения такого знания? Ну, в общем, понять означает попытаться изменить. «Генная инженерия» всегда делала ставку на быстрое переструктурирование ДНК с помощью сложнейших технических средств. Но, как продемонстрировали наши друзья-микробы, существует множество быстрых и эффективных способов изменения ДНК и без применения технических средств. Исследователи-генетики могут сделать уйму полезнейших и выгоднейших вещей с ДНК и без применения «генной инженерии».
Давайте поищем, а нет ли здесь каких-нибудь лазеек. Предположим, что «переструктурирование ДНК» по каким-то причинам было объявлено незаконным во всем мире. А еще предположим, что вы достаточно благоразумный и законопослушный гражданин, который по-прежнему намерен работать в генетической индустрии. Теперь вам запрещено создавать новые существа, соединяя гены из различных источников. Но для генетической индустрии это не тупик, а просто ограничитель скорости. Вам совсем не надо «вводить» в организм инородные гены. Пользуясь техникой «нокаута», вы можете добиться очень многого, просто переставив звенья ДНК одного организма.
Абсолютное большинство ДНК являются своеобразными архивами или историческим мусором. Значит, чтобы создать новый организм, не надо ничего изобретать, внося сверхъестественные или чужеродные гены. Надо переработать утиль со свалки! В клетках каждого организма найдется свободное пространство. Мусорную ДНК можно восстановить и использовать снова. Лишь небесам известно, какую свинью подложит вам все то, что свалено на древних генетических «чердаках». Кстати, в палеолите были свиньи размером с «фольксваген».
В традиционном животноводстве селекционеры при выведении новых пород уже занимаются комбинированием ДНК с помощью спаривания. Исследуя потомство на предмет желаемого ДНК, можно значительно повысить генетическую эффективность традиционного спаривания. Скрещивая животных, вы больше не будете гадать на кофейной гуще, пытаясь узнать результат. Каждый раз вы будете попадать в яблочко.
Требуется много времени, чтобы вырастить быка-чемпиона. Микробы размножаются каждые двадцать минут. Семьдесят два новых поколения в течение одного рабочего дня. Прямая дорога к генетической революции. Просто сделать невидимое видимым, и результаты не заставят себя долго ждать. Нет никакой необходимости становиться доктором Франкенштейном. Вам не придется потирать руки в перчатках из латекса, в то время как Мать-природа будет вопить от ужаса, а из окна вашего чердака будут разлетаться куски плоти. Просто надо пристально приглядеться к окружающему нас миру. Понять то, что уже есть в нашем распоряжении, какие мы на самом деле. Полностью освоиться с этим знанием. Знание – сила. Возможности вскоре появятся.
Развитие технологии никогда не проходит гладко от одной рекордной высоты к другой: сказки о супертехнологиях – для деревенских дурачков. В реальной жизни технология переваливается с ноги на ногу, увиливает и хромает. Если генетике не удастся идти к победе прямым путем, она вполне может объявить себя «химией», «медициной», «сельским хозяйством» или даже «нанотехнологией» [7]. Тогда она сможет идти к тем же целям, руководствуясь иными правилами.