– Устроил. – Питер кивнул с тихой усмешкой. Странно было говорить с таким существом.
– Я прощаюсь с вами до вечера. Если только вы не позовете меня раньше.
Робот уехал, забрав с собой сервировочный столик. Проводив его насмешливым взглядом, Питер глянул на симпатичного психотерапевта.
– Вы что-то хотели спросить?
– Да. Мне важно побольше узнать о вас. Моя задача – сделать процесс социальной адаптации максимально коротким. Вы англичанин?
– Я – британский подданный. Но мои родители были русскими. Я назван в честь русского деда. Питер по-русски звучит как Пётр.
– Вы хорошо знаете русский язык?
– Можно так сказать. – Помолчав, глянул на нее с полным добродушием. – Достоевского читал в оригинале.
– Достоевского?.. – Она силилась вспомнить. – Это писатель?
– Да. Весьма известный за пределами России.
Она пожала плечами.
– Я такого не знаю.
Питер удивился: Достоевский вышел из моды? Но не стал ничего более спрашивать. Боялся проявить нетактичность. В конце концов, не каждый любит серьезную литературу.
– А книги остались? – спросил он.
– Да.
– Я имею в виду обычные книги, из бумаги.
– Остались. Есть любители читать по-старому, держа в руках раскрытую книгу, пальцами перелистывая страницы. Но такие книги весьма дорого стоят. Гораздо дешевле купить электронную книгу. При этом нет необходимости самому читать ее. Можно включить озвучивание, медленное или быстрое. Но даже такие книги менее популярны по сравнению с объемными видеофильмами.
Это было ему знакомо. Телевизор начал вытеснять книги еще в конце двадцатого века, а потом к нему добавился Интернет, породивший людей, живущих в виртуальном пространстве, но серьезную литературу не читающих даже в электронном виде. Большинство предпочитало развлечения всему остальному. Беспокоясь о нравственных устоях, британское правительство финансировало показ вечерами по основным телеканалам просветительских фильмов и передач. Это были отменные фильмы и совсем не скучные телепередачи. В Британии хоть что-то делалось, а в России, насколько знал Питер, телевидение только развлекало… Он тревожно глянул на доктора Андерсон.
– А что произошло с Россией?
– Такая территория существует.
Непонятное слово резануло ухо.
– Территория?! Что значит… «территория»? А государство такое есть?
– У нас теперь нет государств. Есть самоуправляемые территории.
– Великобритания тоже самоуправляемая территория?
– Да, конечно.
– И Франция?
– Разумеется.
– А Россия? Она не распалась? Там дела шли не очень хорошо перед тем, как я попал в переделку. Существовала опасность катастрофы.
– Так оно и произошло. Там был серьезный кризис, Россия распалась на несколько частей. Пришлось вводить международные силы для поддержания порядка. Но в последние лет сорок там все нормально. Стабильность и процветание, как и в остальных частях Земного шара. Есть самоуправляемая территория Россия, есть самоуправляемая территория Сибирь, есть самоуправляемая территория Дальний Восток.
Все это было странно слышать – самоуправляемые территории, новые границы. Что осталось? Питер глянул на доктора Андерсон.
– Вы не скажете, на каком языке разговаривают жители этих территорий?
– Всемирный язык – английский, – как нечто само собой разумеющееся пояснила она. – Вместе с тем, на территориях используется в качестве второго местный язык. В России и в Сибири это русский язык, а на Дальнем Востоке – китайский.
«Господи, там китайцы, – мелькнуло у Питера. – А что же с их громадной страной?»
– Китай тоже самоуправляемая территория?
– Там, где было государство Китай, сейчас несколько самоуправляемых территорий. Кажется, пять или шесть.
– Тайвань – одна из них?
– Да… Кстати, вы можете не беспокоиться насчет русского языка. Он весьма распространен в Западной Европе. В качестве третьего языка, а кое-где – и в качестве второго.
Питер с удивлением глянул на нее. Как это понимать?
– Вначале много русских приехало сюда из стран Балтии, где к ним относились не очень хорошо из-за оккупации этих стран Советским Союзом, а потом была большая волна эмиграции из России, когда там начались кризисные явления. Так что в Западной Европе давно живет много ваших соотечественников. Они стали ее неотъемлемой частью.
– Их нормально восприняли? – аккуратно поинтересовался Питер.
– Вполне. На многих территориях русские помогли сохранить перевес христианского населения по отношению к мусульманскому. Тогда оно возрастало слишком быстро и при этом плохо интегрировалось в европейскую культуру Такой поворот разговора не мог не заинтересовать Питера. Провал политики мультикультурализма признали в Германии и Франции еще тогда, пятьдесят лет назад. Но куда больше тревожил мусульманский экстремизм, который в начале века угрожал Великобритании, как и другим странам Западной Европы. А в России страшные теракты случались чересчур часто.