Приняв окончательное решение, я высунулся из кабины и приказал красноармейцам покинуть бронетранспортёр, захватив с собой ящики с гранатами. Когда они все спрыгнули на снег, я объяснил им, что сейчас отправляюсь на разведку к финскому штабу. С собой в кабину я возьму только одного Шерхана, а остальные должны ожидать меня здесь. И не просто ждать, а в любую минуту быть готовым к отражению атаки финнов со стороны примыкающих улиц. Дождавшись, когда Шерхан заберётся в кабину, я тронулся в сторону злополучного финского штаба.
Выехав из домовой завесы, я оказался практически прямо напротив кирхи. Правая сторона самого здания штаба была всё ещё окутана клубами чёрного дыма. Остальная часть здания прекрасно просматривалась, тем более небо уже посветлело. Скоро должно было появиться солнце, и эта безумная ночь, наконец, закончится. Я остановился, чтобы оглядеться, и в этот момент по бронетранспортёру начали стрелять. И стреляли, что было самое неприятное, свои, я даже заметил, откуда вёлся автоматный огонь. Чтобы не искушать судьбу, а то ведь могли кинуть и гранату, я, зад ним ходом, опять скрылся под защиту дымовой завесы. И самое смешное, что весь этот мой манёвр прикрывал огонь финского пулемёта, установленного на колокольне храма. Вся эта вылазка превратилась в театр абсурда – по мне стреляли свои, а финны меня защищали.
Убрался с открытого места я весьма вовремя. Ещё не полностью заехав в плотную пелену дыма, услышал гавкающий звук выстрелов автоматической пушки. Слава богу, что из «Бофорса» стреляли не по мне. Я успел заметить, как на стене колокольни, чуть ниже амбразуры, где был установлен пулемёт, возникло несколько султанчиков каменной пыли. Именно туда попала серия 40-мм снарядов, выпущенная из «Бофорса».
Однако мой безрассудный рейд был не совсем бесполезным. Во-первых, я убедился, что мои рассуждения были правильными. Во-вторых, понял, что положение сложилось патовое. Ни мы не могли, даже при помощи имеющихся «Бофорсов», уничтожить засевших в церкви финнов, ни у них не получится самим вырваться из этой ловушки. В краткосрочном плане положение у финнов было более выгодным. К ним в ближайшее время могли прорваться на помощь егеря или другие уцелевшие части. Мы же могли надеяться на подход наших передовых частей не раньше чем часа через три-четыре. Нужно было что-то предпринять, чтобы разрубить этот гордиев узел.
Как я только что убедился, бронетранспортёр не сможет стать палочкой-выручалочкой в сложившейся ситуации. Практически никто из наших бойцов не знал, что наша группа захватила броневик. И поэтому каждый из них посчитает, что это весьма достойная цель для броска гранаты, даже если у него она останется последней. Было бы очень обидно, спеша на помощь к попавшим в переделку красноармейцам, получить гранату от замаскировавшегося где-то нашего бойца. А отстреливать своих, чтобы отбросить прорывающихся финнов, это был вообще бред. Вот так я думал, возвращаясь обратно, к оставленным возле горящей пивной своим ребятам.
Доехав примерно до того же места, откуда недавно отъезжал, я остановился. Выбравшись из кабины бронетранспортёра, в задумчивости огляделся. Сквозь клубы дыма мой взгляд зацепился за силуэт стоящего метрах в семи от меня бензозаправщика. И вдруг в голове мелькнула мысль, как можно уничтожить эту занозу, злосчастный штаб с засевшими там финнами.
Скомандовав оставленным ранее здесь красноармейцам залезать обратно в бронированный кузов и там опять ожидать нашего возвращения, я кивнул Шерхану и направился, сопровождаемый им, к бензозаправщику. Цистерна этого большого автомобиля вмещала тонн пять бензина. Подойдя к заправщику, я проверил наличие топлива в цистерне – она оказалась почти полной. Проверил я и насос, качающий этот бензин из цистерны – он был в полном порядке. Кроме всех этих действий, заставил Шерхана измерить длину шланга – оказалось, восемь метров. После этого обследования я объяснил Наилю, что мы сейчас с ним будем делать. Довольно импульсивно, наверное, под воздействием ощущений, полученных во время нашего выезда к кирхе, я начал ему говорить:
– Понимаешь, нам нужно этот штаб обязательно уничтожить. Потом перегруппироваться для отражения атаки егерей. Если мы это не успеем быстро сделать, то окажемся как между наковальней и молотом. Егеря – ребята серьёзные, и они быстро надерут нам задницу. Теперь уже не получится застать их врасплох. Тем более скоро совсем рассветёт, и они быстро раскусят, что нас не очень много. Поэтому Шерхан, чтобы совсем уж не влипнуть в это дерьмо, нам с тобой придётся рискнуть своей шкурой. Нужно будет подогнать этот бензовоз вплотную к стене кирхи, вставить шланг в окно и насосом накачать в этот финский бункер бензинчику. После этого мы им устроим небольшой крематорий. Тут, правда, имеется большая загвоздка, одна пуля в цистерну этого бензовоза, и мы с тобой сами в крематории. Я тебя люблю и уважаю, поэтому сейчас приказывать не могу, ты сам решай – поедешь со мной или нет. Моё отношение к тебе не изменится. Правда, знай, что всё это провернуть гораздо сподручнее вдвоём. Один вставляет шланг в окно, а второй включает насос бензовоза.