На что же опирается автор, разделяя общества и эпохи на экономические и неэкономические?
В первую очередь, конечно, на постмодернистский «логико-методологический» принцип дихотомии «экономическое – постэкономическое». Когда на историю накладывается формула «до – после», то ничего не остается кроме как делить ее на «экономические» и «постэкономические» эпохи.
Главное же сводится к тому, что такое деление дает возможность автору отказаться от материалистического понимания истории и общества. И не только отказаться, но и «опровергнуть» тот общепринятый естественный факт, что люди прежде чем создавать идеальные образы реального мира, в том числе и «виртуальные общества», должны есть, пить, одеваться, т. е. удовлетворять свои материальные потребности и для этого производить средства существования и орудия для их производства. Люди, по словам К. Маркса и Ф. Энгельса, должны иметь возможность жить, чтобы быть в состоянии делать историю [68].
Общество вынуждено кормить и тех людей, которых освобождает от производства материальных благ и которые обслуживают общество продуктами своего умственного труда. Среди них оказываются и те, которые играют роли на «сценах» истории и имеют дело с образами людей и вещей, в том числе и с виртуальными. В их головах мир и общественная реальность может представляться в любом виде, в том числе и без экономики, с одним лишь производством информации. Дело лишь в том, что неэкономическое общество существует лишь в воображении тех людей, кто из вещей делает понятия, создает их смыслы и значения. Таково их предназначение. Создается иллюзия: жизнь представителей «золотого миллиарда» за счет остальных 5 миллиардов живущего ныне населения как будто и есть образец для «построения» постэкономического общества.
Для обоснования своей концепции постэкономического общества В. Л. Иноземцев вынужден обращаться к авторитетам из деятелей мировой науки. На Аристотеля не смог опереться, ибо тот признавал экономику в качестве нормальной для своей эпохи стороны жизни и осуждал хрематистику, т. е. деятельность по выколачиванию барыша. Античность, следовательно, знала экономику, Аристотель не относил ее к доэкономическим эпохам.
Нашему постэкономисту трудно было обойти известную концепцию общественно – экономических формаций К. Маркса, поддержанную В. И. Лениным. В этом случае ему пришлось идти на искажение мысли К. Маркса: якобы К. Маркс писал не об «общественно – экономических формациях», а об одной и единственной экономической формации, которой начинается предистория, т. е. о капитализме [69]. Ссылка на К. Маркса, на его работу «К критике политической экономии», бьет мимо цели, ибо К. Маркс там писал о «буржуазной», а не какой-нибудь другой «общественной формации», которой кончается предистория общества [70]. В. Л. Иноземцев же слово «буржуазная» выбрасывает, заменяя термином «экономическая» и делает из этого вывод, что экономическое общество у К. Маркса – это лишь один период истории, когда превалируют материальные интересы в деятельности людей.
Не могут быть приняты и ссылки на авторитет Ф. Броделя. Насколько известно, ни Ф. Бродель, ни И. Валлерстайн в своих работах относительно капиталистической мироэкономики тоже имели в виду капиталистическое общество и не подвергали сомнению марксово понятие общественно – экономический формаций, высказываясь критически лишь по поводу их трактовки как обязательных и последовательных стадий истории. «Гений К. Маркса, - писал Ф. Бродель, - секрет силы его мысли состоит в том, что он первый сконструировал действительные социальные модели, основанные на долговременной исторической перспективе. Эти модели были увековечены в их первоначальной простоте тем, что к ним стали относится как к жизненным законам, априорным объяснениям, автоматически приложимым ко всем обстоятельствам и всем обществам… Эта жесткая интерпритация ограничила творческую силу самой мощной системы социального анализа, созданной в прошлом веке. Восстановить ее возможно только в долговременном анализе [71].
Понятие «исторической системы» как единицы анализа истории, используемое И. Валлерстайном, по существу аналогично понятию общественно – экономической формации К. Маркса. Он, сравнивая понятие исторической системы с понятием общества или общественно – экономической формации, полагает, что они более или менее синонимичны и речь идет о выборе формального символа. И. Валлерстайн считает ошибочным брать в качестве такой исторической единицы что-либо вещественное, например, то или иное состояние сельского хозяйства или индустрии и в этом смысле не допускает деления на общества «доиндустриальное – индустриальное – постиндустриальное», смешения капитализма с обществом, где господствует промышленность, т. е. с «индустриальным» обществом [72].
69
Иноземцев В. Л. За пределами экономического общества. Постиндустриальные теории и постэкономические тенденции в современном мире. М., 1998. С. 176.
71
Бродель Ф. История и общественные науки. Историческая длительность // Философия и методология истории. М., 1997. С. 140.
72
Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб., 2001. С. 22, 34, 402.