— Серега, сегодня после отбоя мы в общаге медали обмываем. Водка будет, портвешок. Подходи.
Внутренне содрогнувшись, открыто и честно глядя другу в глаза, Александров покачал головой:
— Извини, Кирилл — нет. Не боюсь и не брезгую, но есть одно дело… Короче, слово я дал. И это принципиально.
Смягчив тон, с чувством:
— Вы уж извините.
— Да ладно, не переживай. Дал слово — держи.
Улыбаясь:
— Опять же, нам больше достанется.
Ответно улыбаясь, Сергей как-то ассоциативно вдруг подумал, что «сухой закон» Горбачева — это всего лишь один из шагов по уничтожению великой страны.
Продолжение сна пришло, когда он, успешно сдав экзамены и съездив на заводскую практику, стал пятикурсником.
В отпуск домой, в военный городок не тянуло. Отношения между отцом и матерью делались все напряженнее. Дело шло к разводу, собственно, он практически состоялся — под одной крышей жили уже совершенно чужие друг другу люди. От оформления разрыва удерживали лишь членство отца в КПСС и его служебная карьера. В коротком письме батя сообщил: «Поставили на полковничью должность».
Три звезды на двух просветах, папаха… радость за отца охватывала сердце. К гордости примешивалась горькая струя — самому Сергею этой вершины не достичь. Четыре маленькие звездочки, а потом пропасть. В которую, похоже, рухнет и вся страна. Что будет там с отцом? С матерью? Принесенные снами куски отравленной алкоголем памяти бомжа ответа не давали.
Скорее всего, ничего хорошего.
Поневоле Александров опять задумался о том, чтобы донести до кого-нибудь свое проклятое знание. Батя… Нет. Он просто не поверит. Сын фронтовика, посвятивший всю жизнь служению Отечеству, заслуженно носящий офицерские погоны, достигший высот службы… Разве что привычно спросит:
— Ты что, перегрелся?!
Нет, так не пойдет.
И что сможет сделать пусть полковник, но обычный офицер из далекого от Москвы гарнизона?
После бесплодного анализа вопроса мысли вернулись к взаимоотношениям родителей.
Такое впечатление, что особой любви между ними не было никогда. Череда скандалов сопровождала всю жизнь Сергея. Он не один раз задумывался об этом, и пришел к закономерному в общем-то выводу — мать просто воспользовалась шансом покинуть глухую провинцию, выскочив замуж за блестящего, подающего лучшие надежды офицера. И поначалу все складывалось, как в мечтах — батя поступил в академию. Москва. Прекрасный город, сердце Союза. Мама всегда с восторгом вспоминала эти времена. Посещения театров, знакомства с актерами, модное изобилие ГУМа и ЦУМа, рестораны…
Но потом просторы столицы сменили далекие гарнизоны и частые переезды. Маленький Сережа тепла отношениям не прибавил, похоже, давая лишь еще одну причину для раздражения самим своим существованием. Опять же, ведь не просто так мать настояла на поступлении Сергея в далекое уральское училище? Были места и гораздо поближе к их военному городку. Но тогда бы он ездил домой в увольнения.
М-да, чем больше задумываешься, тем хуже настроение. А что: все логично.
Постоянная нервозная обстановка в доме привела к тому, что отец все чаще менял семейный очаг на товарищеские посиделки. Всегда соблюдая норму, но, как говорится, был бы повод…
Новые раздоры лишь укрепляли порочный круг.
Так, поездка домой отменяется. Сегодня же поработать над письмом, в котором указать понятную и вменяемую причину. Например, друзья пригласили в поход на Чусовую.
А заняться…
Ночевать можно и в общежитии, вместе с отбывающими срок за неуспеваемость, готовящимся к переэкзаменовке двоечниками. Отпускной билет в кармане, сорок рублей с мелочью в портмоне — организовать культурную программу есть на что. Кстати, пора бы завести постоянную знакомую взамен уехавшей Светланы.
Симпатичных девчат что у солдатского клуба, что на дискотеках в ДК телефонного завода — масса. И он сам, загорелый, подтянутый, с пятью гордыми полосками на рукаве — чем не приятное знакомство?
Решено!
Когда его в троллейбусе засыпали вопросами по училищу, начиная от «Как добраться?» и до «Тяжело ли учиться?», Сергей не сразу сообразил, в чем дело. Совершенно незнакомые дамы атаковали курсанта, словно вознамерившись выпытать все военные тайны. Но, по мере движения по Комсомольскому проспекту к набережной, он понял:
— Сегодня же присяга!
Сломавшись на просьбы многочисленных мам, согласился послужить гидом. Рассказывая о деталях службы и учебы жадно внимающим женщинам (пара очень симпатичных, несмотря на возраст), привел их к плацу. Там уже выстраивались подразделения первокурсников, коротко стриженных, лопоухих, еще неуверенно держащих строй ребят.