— Разрешите войти?
— Да, входите, Сергей Васильевич.
— Товарищ полковник, курсант Александров…
— Присаживайтесь.
Начальник особого отдела извлек из папки лист Сергея, положил перед собой, окинул взглядом.
— Скажите, Сергей Васильевич… только честно: вы сами в это верите?
Подумав, курсант ответил:
— Верить не хочется. Но я это видел.
— Хорошо. Тогда я опишу вам два варианта развития событий. Первый — я дам ход этой бумаге. Здесь явно прослеживаются подозрения и обвинения против Генерального Секретаря ЦК КПСС. Соответственно, вас неизбежно подвергнут серии проверок и психиатрических экспертиз, отстранят от обучения. Минимальные последствия — вы не закончите это училище.
Холодея, Сергей понял — это правда. Помолчав, дав время осознать, офицер продолжил:
— Есть второй вариант. Старательный, хорошо успевающий курсант просто немного перетрудился. Изучение сложного технического материала, ежедневные тренировки с большими физическими и нервными нагрузками, чрезмерное увлечение современной зарубежной фантастикой… Плюс некоторые неурядицы, связанные с работой в окружной газете, приведшие к напряженным отношениям с отдельными офицерами политотдела… Каждую неделю отправляете заметки?
— Так точно.
— Корреспондентская работа тоже требует значительных усилий. Все вышеперечисленные факторы привели к нормальному, и даже понятному явлению: психическим перегрузкам и, как следствие, ночным кошмарам. Некоторая… политизированность навязчивых видений объясняется прилежным изучением трудов Владимира Ильича Ленина, посвященным годам разрухи и гражданской войны. Кстати, интересно было читать?
— Так точно. Очень умный человек. Великий.
Кивнув, полковник подвел итог:
— Так вот, наиболее вероятным и предпочтительным мне представляется второй вариант. А вам, Сергей Васильевич?
Нервно, прерывисто вздохнув, Сергей почувствовал, как летят в пропасть его самонадеянные планы. Офицер прав в каждом слове. Зря он все это затеял.
По-своему расценив молчание, начальник дополнил:
— К нам вы обратились, потому что сочли не в праве скрывать сложившуюся ситуацию от органов государственной безопасности.
Теперь ответ курсанта был предельно искренним:
— Так точно, товарищ полковник.
— И это правильно, Сергей Васильевич. Это показывает вашу позицию, как честного гражданина и будущего офицера. Считаю, хорошего офицера.
Выставив на стол блестящий металлический поднос, полковник скомкал тетрадный лист, щелкнул большой настольной зажигалкой. Горящая бумага быстро превратилась в комок оседающего пепла.
— Спасибо, товарищ полковник.
Офицер кивнул:
— Пожалуйста, Сергей. На будущее: никогда не стоит совершать непродуманных поступков, даже если они продиктованы благими намерениями.
— Я понял.
— Хорошо. Но, давайте, Сергей Васильевич, поговорим о менее фантастических вещах. Вы принципиальный человек, имеете твердую жизненную позицию, умеете подмечать детали и делать правильные выводы. Меня интересует ваше мнение по следующему вопросу…
Через час, полностью вымотанный, Александров вышел из особого отдела. Понятно главное — эти люди просто так свой хлеб не едят. Профессионалы с большой буквы. Вопросы начальника особого отдела с одной стороны показали его высокую осведомленность в делах курса, с другой побуждали к раскрытию и детальному разбору различных моментов, касаемых отдельных сокурсников. Кстати, по офицерам политотдела тоже пришлось пройтись.
Вот так и становятся «сотрудниками».
Но вины за собой Александров не ощущал. Он не сводил счеты, не заострял внимание начальника на лично ему, Сергею, неприятных людях, стремился отвечать только честно и объективно.
Мысли вернулись к сожженому листу. А ведь полковник поступил благородно, фактически, спасая карьеру и будущее курсанта.
Да, будущее. Опасное, страшное, но которое должно остаться неизменным в главном. Видит ли он себя кем-либо, кроме офицера?
Нет.
Сможет ли он прожить без Аленки?
Нет.
Жаль, что не удался план кардинального изменения реальности. Что же, значит, надо готовиться к тому, что неизбежно произойдет в государстве.
Когда поглощенный мыслями Александров, открыв дверь, шагнул в коридор учебного корпуса, навстречу ему от туалета двинулись три человека. Командир отделения и его основные подпевалы.
— Ты где был, Шуран?
Судя по мощному запаху табачного дыма, ошиваются здесь уже достаточно долго, перекурить успели не один раз. Ждали его?