– Класс! Вы как Таманцев из «В августе сорок четвертого»!
– Ну, до спеца СМЕРШа мне, конечно, далеко, но кое-что могу.
– А как целитесь? Мушку ведь не поймать?
– Я и не ловлю. Наводить надо по стволу. Была бы практика с пистолетами… Там все приходит очень быстро. Уже через месяц знаешь, что попадешь, и чувствуешь – куда. Но практику, думаю, тебе обеспечат в войсках, а кое-какие из движений отработаем прямо сейчас.
***
Дни летели незаметно. Не такой он и большой, летний курсантский отпуск. Особенно, когда занят делами. Под настроение родилось несколько статей в «Красный боец». Серия с легкой руки политотдельцев про поступивших на первый курс училища и отдельно – про Николая Ивановича.
Тот сначала отказывался, потом все-таки согласился. Даже предложил дополнить материал фотографиями. Привел в свою комнату на первом этаже, познакомил с женой и дочкой. Пока майор искал альбомы, жена, узнав о целях гостя, посадила курсанта за журнальный столик пить чай с вареньем. Пришла очередь Сергея смущенно отнекиваться. В итоге совершенно по-семейному почаевничали, Александров просмотрел все фотоальбомы Николая Ивановича, послушал его комментарии к черно-белым снимкам.
Это была настоящая, честная, неприглаженная История.
Напрямую с критикой тех, кто отправил войска в чужую страну, майор не выступал. Но горечь при воспоминаниях о погибших товарищах чувствовалась, как и неприятие затянувшейся войны. И тем не менее, сразу стало ясно, что он служил честно, безупречно выполняя приказы, не дрожа за свою шкуру. Подтверждение – вот оно. На фотографии в парадной форме грудь советского офицера украшает вызывающий уважение «иконостас». Боевые ордена и медали, есть даже афганские награды. Эту фотографию, и другую, где Николай Иванович в полевой «афганке», с автоматом в руках стоял у борта БТРа, Сергей и взял для редакции.
Статья родилась сразу, в тот же вечер – уж очень ярки были впечатления от услышанного.
«Офицер, Человек и Наставник». Хорошее название. Достойное того, о ком идет речь.
***
Как и все хорошее, отпуск закончился внезапно. Вместе с летом, кстати. Пришел сентябрь. Общежитие наполнилось курсантами, началась учеба. Свободного времени для Сергея практически не осталось.
Лекции, самоподготовка, тренировки. Дополнительной нагрузкой явилось чтение книг по периоду революции и гражданской войны. Все-таки очень повезло с Алексеем Толстым – образ Рощина запал в душу. Конечно, Телегин тоже интересный герой, но кадровый офицер, человек чести и долга, прошедший непростой путь к правде… Это с позиций современности, в государстве развитого социализма легко судить о правильности тех или иных шагов. А в то кровавое время…
Страницы, посвященные разрухе, Александров читал особенно внимательно. И сходство со снами поражало. Черт! Ну не инопланетяне же высадились?! Или на Москву грохнулся гигантский метеорит, обратив центр страны в руины и разом лишив государство всего правительства?
В общем, после автобиографической «Повести о жизни» Константина Паустовского и «Краткого курса истории ВКП(б)» 1950 года издания, курсант взялся за многотомники Ленина.
Впрочем, текущий вывод о положении дел в Российской Империи образца многократно поминаемого статистами 1913 года он уже сделал. Если смотреть с позиции юнкера или офицера – в государстве все было нормально. Худо-бедно, но страна управлялась, богатела, развивалась. Революция пятого года серьезно расширила права рабочего класса, добавила демократических веяний в политическую жизнь.
И так продолжалось до вступления державы в Первую мировую войну. Совершенно, кстати, России не нужную.
С холодком в душе Сергей мысленно отметил: такую же не нужную, как Советскому Союзу афганская.
Те же невнятные «высшие интересы» и «политические обязательства».
От писучего и многоречивого дедушки Ленина на первых порах голова шла кругом. Слишком много информации в нее вливалось.
А вот потом…
Нестыковочку мнений на один и тот же вопрос Александров подметил сразу. Ну-ка… Порывшись в предыдущем томе, нашел нужную статью. Вот как. Сначала друзья навеки, а потом враги навсегда. Словно в детской песочнице. А делили товарищи революционеры власть над страной. Кто в итоге победил, понятно.
И таких моментов по мере целевого изучения томов выплывало все больше. Колебалась линия партии большевиков, заметно колебалась. Межфракционные склоки тоже добавляли жизни.
Удивительно, но чтение произведений Владимира Ильича понемногу стало даже увлекать. Жаль только, что собственно период революции был описан не очень прозрачно, полностью «заточенным» под взгляды вождя. Умнейший и разносторонний все-таки был человек. Просто поражало – когда же он все успевал?
Незауряднейшая личность, действительно гений. Постоянно держал руку на пульсе тяжело больной страны и не забывал уделять время товарищам по борьбе, направляя, помогая, а то и критикуя.
Отдельные пассажи, кстати, вызывали здоровый смех – едок по отношению к оппонентам был Ульянов-Ленин, и отсутствием остроумия не страдал.
Увлечение Сергея совершенно нестандартным чтением не прошло незамеченным. И если большинству сокурсников это было в общем-то без разницы, то отдельные товарищи с энтузиазмом решили поиздеваться. Вот только веселье их продлилось недолго.
Александров еще с прошлого раза ничего не забыл и никого не простил.
В политотделе с одобрением восприняли резко возросшую, идеологически верную начитанность курсанта. Привязать меткое выражение Владимира Ильича к современным реалиям наравне с высказываниями Михаила Сергеевича – это серьезный момент. Использование актуальных и в наше время мыслей вождя первого социалистического государства всячески достойно похвалы. Конечно, на первых порах не обошлось без проверок. Но обязательное указание тома и страницы первоисточника каждый раз подтверждало точность Сергея.
И что-то ему подсказывало, что с экзаменами по научному коммунизму проблем не возникнет.
Но вполне предсказуемо возникли проблемы у несознательных товарищей. Достаточно было дождаться подходящей ситуации и в общих чертах честно ответить на закономерный вопрос:
– Как воспринимают пробудившийся интерес к наследию Ильича сокурсники Александрова?
Политотдел по мелочи не работает: с дымящимся в соответствующем месте запалом в канцелярию влетел начальник курса и немедленно вызвал к себе Сергея:
– Почему ты мне своевременно не доложил?!
Ага, можно подумать, что информацией о творящемся в группе товарищ майор не располагал. Стукачок не донес своевременно. И командир группы каждый раз молчал, чтобы не возбуждать начальственный гнев. Нет уж, товарищ начальник курса, вы все знали. И покрывали соответствующих личностей. Почему – вопрос отдельный. Но, скорее всего, не просто так.
Сергей спокойно и внятно озвучил свою версию, напирая на вариант совершенно неслужебного разговора с замом начальника политотдела училища при обсуждении газетной статьи, создаваемой по его указанию.
А вы, товарищ майор, думали, что бурю устроил замполит факультета? Нет, он всего лишь посредник.
Похоже, захлебнувшийся чувствами майор уже ничего не думал.
Пришло время главного козыря.
Сергей выложил на стол достаточно глупую и в общем-то безобидную карикатуру. Хотя насчет безобидности…
Небесталанно изображенная тупая рожа в курсантских погонах, падающие в виде кирпичей толстые книги, вышибающие, судя по всему, последние мозги из глупца.
Вот только писать на томах слова «Ленин» и «ПСС» не стоило. Как и созвучное слову «чудак» словечко рядом.
– Вот это я нашел под своей закладкой в пятом томе собрания сочинений. Похоже, кто-то пошутил. Представьте, что было бы, отнеси я этот лист в политотдел.
Судя по изменившемуся лицу, товарищ майор представил. И воображение у него богатое.
Аккуратно, словно неразорвавшуюся гранату, начальник курса переложил карикатуру к себе поближе.
– Хорошо, Александров. Я разберусь.
– Спасибо, товарищ майор.
На всякий случай Сергей уточнил:
– Я об этом еще никому не докладывал.
– И не надо. Я решу вопрос, товарищ курсант. И на дальнейшее – разрешаю, даже требую о подобных возникающих вопросах докладывать в первую очередь мне. Можете обращаться напрямую, в любое время.