– Обязательно.
От военного на Сергее остались только ботинки и перчатки. Для тепла Инга Михайловна заставила парня надеть еще и свою немного растянутую вязаную жилетку.
Подхватив радостную Аленку, он отправился на праздничные улицы. Кругом горели огни, гулял, поздравляя друг друга, веселый народ. Сначала молодые люди сходили на большую елку Комсомольской площади, потом отправились к ДК Свердлова.
От души покатались на снежной горке, полюбовались выставкой ледяных фигур, выпили в буфете по бокалу вкуснейшего молочного коктейля, послушали популярные песни и поаплодировали выступавшему прямо в фойе Дома Культуры ВИА «Малахит».
А потом снова вышли на праздничные улицы радостно встречающего Новый год города.
– Сержик, как хорошо! Ты не замерз?
– Нет, любимая. Хотя немного подогреть кровь не помешает. Если моя суженая не против.
Румяная, с задорно блестящими глазами Лена обняла Сергея за шею и притянула к себе. Жаркий поцелуй, второй… Кровь действительно заиграла в жилах, и мороз стал совсем нипочём.
– Согрелся?
– Ответить честно, или как хочется?
Заулыбавшаяся девушка шутливо погрозила пальцем:
– Ты уже учишься обманывать будущую жену?
– Нет, Аленушка. Просто у тебя такие сладкие губы! И сама ты очень красивая.
Нагулявшись, они тихо вернулись в квартиру, открыв дверь Аленкиным ключом. Стараясь не шуметь, повесили верхнюю одежду на вешалку и осторожно прошли в свою комнату.
Завернувшись в плед, Инга Михайловна спала на диване, отсветы уличного освещения играли на игрушках и серебряном дождике стоящей у окна елки. Пахло хвоей, из кухни наплывали аппетитные ароматы.
– Там за шкафом раскладушка. Тебе на ней будет удобно?
Сергей вспомнил о четырех с лишним, проведенных на казенной военной кровати, годах:
– Да, Аленушка.
И продолжил пришедшей в голову мыслью:
– Только я не подумал о зубной щетке.
– А у меня есть новая, запасная. Теперь она будет твоя. Вдруг еще сможешь прийти на ночь?
– Спасибо, милая.
На ночь… Да, по-тихому слинять из общаги не очень большая проблема. Проблема находится здесь, рядом, она прижалась теплым боком, горячит кровь и вызывает желание. Ночь сама по себе подразумевает особые отношения между мужчиной и женщиной. Особенно любящими. И невозможно сказать, чего больше в его отношении к Аленке: влюбленности курсанта Александрова или глубокой, закрепленной годами счастливой семейной жизни, любви капитана Александрова. Любви, которая там подтверждалась… Уже становящимся привычным усилием Сергей отогнал полные счастливой страсти картины, постарался переключить мысли.
Странная вещь время. И необъяснимая. Вот уже гарантировано, что дочь не родится в принесенные снами сроки. А воспоминания не изменились, хотя по логике должны. Настоящий парадокс, достойный разбора академиком Капицей в передаче «Очевидное – Невероятное».
– Сержик?..
– Что, любимая?
– У тебя иногда лицо делается такое… старше. Как сейчас. Ты думаешь о будущем?
– Да.
– Я словно вижу, каким ты станешь через шесть лет.
– Капитаном?
– Наверное.
– Старым?
– Нет. Взрослым. Таким строгим, даже суровым. И я думаю: что же нас ждет там?
Сергей вспомнил: а ведь он еще почти ничего не говорил милой о том мире, в котором они окажутся через шесть лет.
– Я тебе расскажу. Только потом, не сегодня.
– Когда?
– Наверное, после стажировки.
Упоминание о командировке удачно перевело тему:
– Как мне не хочется, чтобы ты уезжал!
– Ничего, любимая. Это только месяц.
– А потом еще год разлуки.
– Но после него вся жизнь. Еще надоем. Буду старый, нудный, брюзжащий…
– А я толстая, крикливая, избалованная…
– Кто же тебя избалует?
Алена ласково провела рукой по щеке Сергея:
– Ты.
Празднование удалось. Александров от души наслаждался спокойной, доброй, семейной атмосферой за богато накрытым столом. Оливье, селедка под шубой, салат «Мимоза», яйца в соусе из хрена со сметаной, аккуратные сочные голубцы, фаршированный грибами картофель, холодец, балтийские шпроты, тонко нарезанный сервелат… чего там только не было! И ждали своей очереди два тортика – «Киевский» и «Прага».
Негромко работающий телевизор поднимал настроение выступлениями вокально-инструментальных ансамблей и популярных эстрадных исполнителей, Инга Михайловна очень интересно рассказала о том, как проходили новогодние праздники во времена Иосифа Виссарионовича, а Аленка все посматривала на Сергея с легкой, нежной улыбкой.
– Сержик, а ты завтра, то есть сегодня еще придешь?
– Не знаю. Хотелось бы, но, скорее всего, кто-то обязательно пролетит по пьяному делу, и всем опять зарубят увольнения.
Они посидели до двух ночи, а потом как-то дружно захотели баиньки. Оставшиеся кушанья отправили в холодильник и приступили к вечерним процедурам. Первой в ванную комнату отправилась Аленка.
Достав из брезентового чехла алюминиевую раскладушку, курсант уже собрался нести ее в большую комнату, но был остановлен тетушкой:
– Нет, Сережа, ставьте кровать здесь.
Александров запоздало понадеялся, что его лицо не выразило слишком много чувств. Тем временем Инга Михайловна спокойно продолжила:
– У меня имеется отвратительная привычка похрапывать, особенно под утро, а вам с Леной будет спокойнее.
Ага. Это точно, «спокойнее» некуда. Еще бы в одной кровати лечь…
Появившаяся в дверях Аленка, в небрежно запахнутом халатике на длинную ночную рубашку, домашняя и желанная – дальше некуда, громадными изумленными глазищами уставилась на аккуратно застилающую раскладушку Ингу.
– Теперь ваша очередь, Сережа.
– Да. Спасибо.
Возвращаясь из ванной, он все-таки ожидал, что раскладушка переедет в зал. Но – нет. Проходя мимо сидящей на застеленном диване тетушки, Сергей вежливо произнес:
– Спокойной ночи, Инга Михайловна.
Совершенно безмятежным тоном та ответила:
– Спокойной ночи, Сережа.
Обалдеть!
Зайдя в спальню, он даже в полумраке мгновенно разглядел смотрящую на него, укрывшуюся до подбородка одеялом Аленку. Капельку помявшись, плотно притворил дверь.
– Сержик, про будильник не забудь.
– Да, Аленушка.
Звучно отмерял секунды старый механизм, а сна не было ни в одном глазу. Он не мог заснуть, когда рядом, на расстоянии вытянутой руки лежала его суженая, его любимая жена.
Наверное, похожие чувства не давали покоя не ему одному.
– Сержик…
Тихий шепот заставил чаще забиться сердце.
– Что, милая?
– Не спишь?
М-да, тут уснешь!
– Не могу заснуть.
– И я. Сереженька, иди ко мне.
Все опасения и грядущие ужасы мгновенно встали перед мысленным взором:
– Аленушка, нам нельзя…
– Нет, Сержик, я не для этого… просто полежим вместе. Иди…
Разве можно отказаться? Через миг они уже лежали обнявшись, под одним одеялом. Горячая кровь резво бежала по жилам, в такт стучали молодые сердца, а парень с девушкой изо всех сил усмиряли вспыхнувшее желание. Ради друг друга, ради будущей совместной жизни, ради Будущего.
– Ты не ожидал, что Инга тебя положит в моей комнате?
– Я до сих пор в это поверить не могу.
– Знаешь, что она мне сказала, когда ты умывался? «Привыкай спать рядом со своим мужчиной. Но, совратишь мальчика – нянчиться с ребенком будешь сама».
– Про совращение мне понравилось.
– Нет, она права, Сержик. Ты скромный, деликатный, ты никогда не принуждал меня… к этому. Хотя иногда так смотрел!
Горячая ладошка погладила парня по щеке.
– Всегда оставлял право решать за мной.
– Я люблю тебя, Аленушка.
– И я люблю тебя, Сержик.
Страстные поцелуи, гладящие, ласкающие, словно сами знающие гибкое, молодое тело руки поднимали огонь чувств девушки до небес, даря ей особое, еще почти незнакомое наслаждение. Чувства полыхали и в душе Сергея. Но их сдерживал ледяной холод, оставшийся после того, как он увидел…