— Я знала, что тебе понравится.
— Давно ты на Террико?
— Сразу после выпуска.
— Крост сманил, — понимающе кивнул мужчина.
— Он умеет уговаривать, — ответила Одетт, снова закидывая ногу на ногу.
— Не знал, что на Террико женщины стали носить брюки, — против воли произнес мужчина, старательно отводя взгляд от соблазнительных форм.
Напряглась, но сдержалась.
— Собираешься сделать мне выговор? — неожиданно мягко спросила девушка. — Не выйдет. Давно прошло то время, когда ты мог делать мне замечания и что-то требовать, Валкот. Мне плевать на здешнюю моду, в платье по замку сильно не побегаешь. Так что прежде всего я забочусь о своем удобстве.
— Не хотел тебя задеть. Извини.
— Ничего. Я понимаю, что от старых привычек так сложно избавиться. Все еще считаешь меня слабой и беззащитной истеричкой.
— Нет.
«Теперь кет… Сейчас я совершенно ничего о тебе не знаю. И это сводит с ума… не дает покоя».
— А как поживает Сильвия?
Этого вопроса он точно не ожидал. Напрягся, сощурив глаза — не знает или просто издевается, бьет в ответ по больному.
Великие, он же не может ее прочитать. Никак.
— Ты не знаешь?
— О чем?
Нет, не врет.
— Сильвия умерла три месяца назад.
Побледнела. Это была заметно даже под слоем загара. Поджала губы и виновато отвела взгляд в сторону, неловко убирая темную прядь, которая упала на лицо непокорным завитком.
— Прости, я не знала. Мне очень жаль. Прими мои искренние соболезнования.
— Спасибо. Я думал, ты знаешь.
— Нет, я не знала.
— Но ты ведь переписываешься с Селиной?
Архольд не могла не сказать… или могла?
— Да, переписываемся, не так часто, как хотелось бы. Конечно, нам как искрящим легче, но… слишком много всего навалилось.
— Но все равно странно, что она тебе не сказала.
— Есть темы, которых мы с ней не касаемся, — просто ответила Одетт, перестав юлить.
И он понял.
— Ясно.
Валкот сделал два глотка и поставил стакан на место, не зная, что еще сказать.
— Я ведь тоже не ожидала тебя здесь увидеть, — вдруг произнесла девушка.
— Почему?
— Не твоего уровня задание. Конечно, невеста для маркиза Райдера — это важная персона, но уж точно не для начальника разведки. Для этого есть сошки и помельче.
— Я уволился. И ты тоже об этом не знала?
И это задевало.
Ведь когда-то Одетт была в него влюблена, хотя тщательно скрывала или думала, что скрывает, остальным-то было видно. Но она так просто вычеркнула его из своей жизни…
— Уволился? Никогда бы не подумала. Мне казалось, что работа для тебя так много значит. Если не все.
— Сменились приоритеты.
— Понимаю.
Она даже не стала уточнять или спрашивать, просто приняла его фразу и замолчала. Пришлось заканчивать самому.
— За год до рождения Милисент.
Одетт сразу все поняла. Алисет даже успел увидеть, как в глубине черных глаз промелькнуло что-то и исчезло так быстро, что он не успел изучить, осознать, понять.
— Милисент — это ваша с Сильвией дочь?
— Да. Ей сейчас чуть больше года.
— Ну что ж, тогда прими мои запоздалые поздравления. Дети — это прекрасно.
— Спасибо. Знаешь, Сильвия очень переживала разлуку с тобой. Вы ведь так дружили, были близки.
— Да, она очень помогла мне первое время после переезда в замок, когда Дерек только получил титул. Научила всему. Была очень терпелива и не стремилась превратить мою жизнь в кошмар. Но ты же сам понимаешь, Академия требовала слишком больших сил.
— Ты не разу не приехала на каникулы домой.
Не то, чтобы он следил. Хотя нет, следил, первое время. Хотел встретиться и просто поговорить. Но так и не вышло.
— Не видела смысла. Не думаю, что общество пережило бы мое появление, — добавила Одетт с горьким смешком, впервые открывшись настолько, что Алисет смог ее почувствовать. — Хотя нет, оно пережило и воодушевилось возвращением подушки для битья. Я не была к этому готова.
— Прошло столько лет. Они забыли.
— Спасибо за попытку, но мы же оба понимаем, что это неправда… Крост сообщил, что вы проработали путь следования. Адония его уже видела?
Сменила тему, перешла на деловой лад. Так похожа на брата. Сет никогда этого не замечал. Этой деловой хватки. Знал ли он вообще когда-нибудь свою бывшую невесту по-настоящему?
— Да.
— Отлично.
Неловкая тишина. Алисет все хотел что-то сказать, добавить и впервые за столько лет не мог найти нужных слов. Или повода, чтобы остаться.
— У меня аудиенция у принцессы Петреи.