– Да, тут не повезло.
– На самом деле повезло, – не согласилась я. – Тебе. Что демоны нашли тебя раньше, чем колдуньи превратили тебя в черенок от лопаты.
Тим побледнел, отчего веснушки проступили отчетливее, а я вспомнила, каким забавным он был в детстве.
– Ты чего ухмыляешься? – с обидой протянул он, отодвигаясь.
– Так, просто, – легко пожала я плечами. – Вспомнила, какими мы были раньше.
– Проблемными, – изрек Тим, спуская ноги с кровати, и я увидела на нем черные брюки и черную рубашку, привычные составляющие демонского наряда.
– Шейн дал тебе свою одежду? – не поверила я.
– Ага, – зевнул Тим. – Только она мне большая размера на три. А еще он разрешил у него помыться. Ты знала, что у них тут у каждого персональная комната для омовения?
– Не знала, – рассмеялась я. – Но спасибо за информацию. Учту.
Тим замолчал, опустив взгляд в пол и несколько минут сосредоточенно рассматривая свои голые ступни.
– Тебя это не пугает? – наконец, задал он вопрос, который, судя по всему, мучал его давно. – Демоны, колдуньи, говорящие коты и прочая чертовщина?
Я задумалась над ответом.
– Пугает, но уже не так сильно, как раньше. Ко всему можно привыкнуть.
– Думаешь?
– Уверена, – с видом эксперта заверила его я. – Человек – существо очень живучее.
– А ты… человек? – кажется, он не собирался задавать этот вопрос.
Потому что боялся услышать ответ.
Но все равно рискнул.
– Да, – с легкостью соврала я. – Человек, которого с головой засыпало приключениями. И которые растянулись на целых два года, если ориентироваться на наше, земное, исчисление времени.
Тим с непониманием мотнул головой.
– Здесь время идет иначе, – пояснила я. – Медленнее. Ты говорил, что прошло два года, но для меня – не больше нескольких недель.
Тим открыл рот, желая что–то сказать, но тут же передумал. Рот закрыл, помолчал, рассматривая стену напротив, а после глухо спросил:
– Ты останешься здесь?
– Да. Я должна, – других ответов у меня для него не было, хотя и очень хотелось сказать по–другому.
– Единственный, кому ты что–то должна, – внезапно разозлился друг, – это твой отец. Он – твоя семья, а эти… кто бы они ни были… они тебе чужие. Ты сама говоришь, что почти не знаешь их!
– Обстоятельства так сложились, – с неловкой улыбкой попыталась объяснить я.
Тим с остервенением отбросил одеяло.
– Значит, ты не вернешься!
– Пока нет, но когда–нибудь, – я постаралась сдержать печальный вздох, – когда–нибудь возможно.
– Когда? – упер руки в боки друг. – Когда твоему отцу стукнет семьдесят?
– Я не знаю, Тим, – прикрывая глаза, выдавила из себя я. Весь этот разговор был мучительным. – Я просто не знаю. Я даже не знаю, чем окончится завтрашний день, а ты требуешь от меня ответов на вопросы, которые еще даже рано задавать.
– А что насчет меня? – и его лицо искривилось.
– Я верну тебя домой, – попыталась улыбнуться я, но сама же почувствовала, какой скомканной она вышла. И совсем не ободряющей.
– Это хорошо, хорошо, – забормотал он, разом растеряв всю свою воинственность. Он вообще не был бойцом. Он был просто хорошим человеком, который умел был отличным другом. Очень редкая черта. – Потому что этот мир… эти стены… все здесь как–то очень странно на меня действует.
– Странно – это как? – всмотрелась я в веснушчатое лицо.
Плечи его поникли.
– Как будто из меня высасывают душу, – поделился Тим. – Я… мне всё труднее думать о том, кто я и как здесь оказался. Труднее вспоминать о доме. Я даже с трудом смог вспомнить имя Риты.
– А Рита – это?…
– Моя девушка, – ласковая улыбка подсветила его лицо, прогоняя страх и тревогу.
– Ты её любишь? – спросила я с замирающем сердцем.
– Да, – просто ответил друг. Не думая, не сомневаясь, не ища других формулировок. Такой простой ответ на такой сложный вопрос. Просто – «да».
Наверное, я должна была за него порадоваться.
Наверное…
– Тим, – начала я, устремляя взгляд в не задёрнутое окно, темнота за которым напомнила мне цвет глаз принца. – Как ты думаешь, чем пахнет любовь?
Он не удивился странному вопросу.
Вместо этого он попытался ответить, обстоятельно, как делал всегда.
– Если подойти к вопросу с научной точки зрения, то любовь пахнет смесью гормонов – дофамина, эндорфина, адреналина, аксетоцина, эпинефрина. Если с поэтической, то, беря за основу строчки известного поэта, любовь пахнет духами и туманами. А если с логической, то любовь пахнет так, как пахнет тот, кого ты любишь. Или как пахло в тот момент, в который ты поняла, что это – любовь.
– А чем пахнет любовь для тебя? – всхлип застрял в горле.