– Папа! – еще громче воскликнула я, но он как будто не слышал меня.
И я со всех ног бросилась к нему, не веря своим глазам, ожидая объятий и радости от встречи, а вместо этого, я просто… прошла сквозь него. Словно привидение, только было непонятно, кто из нас обладал бестелесностью – я или он?
– Папа? – обернувшись, я оббежала его с боку и помахала рукой перед носом.
Он вскинул голову, шумно втягивая в себя воздух и раздувая ноздри, словно почувствовал что–то. Но тут же дернул головой, быстро взбежал по ступеням, толкнул дверь и… вошел в заставу, как к себе домой.
– Что происходит? – накинулась я на кота.
– Ты так не надрывайся, – с раздражением посоветовал усатый. – Во–первых, он тебя не слышит и не видит, ты – что–то вроде спроецированного воспоминания о самой себе, фактически эфирный двойник, застрявший между сновидением и иллюзией. А он – в реальном, телесном мире, и он тебя не видит и не слышит. Но может почувствовать присутствие твоего сознания, если будешь слишком настойчиво скакать вокруг него, это во–вторых. И это плохо.
– Почему? И что делает мой отец здесь? В смысле, в Межмирье?
– Потому что это не твой отец, – угрюмо заявил кот, не слезая с лавки.
Глава 32
– Когда я услышал, как ты рассказываешь про свою семью, про маму и отца, я даже подумать не мог, что именно он был с тобой рядом все те годы, пока ты росла. Я решил, что твоей матери повезло. Ей удалось надежно скрыться от демона и встретить того, кто был её достоин. Но это оказалось не так… Если бы я только увидел его раньше! – в отчаянии завопил кот. – Это не твой отец, Мира! Это мужчина, который много лет им притворялся. Я не знаю, кем был твой настоящий отец, но им точно не является шестисотлетний демон!
Я почувствовала, что мне надо сесть.
И рухнула прямо на травку, не ощущая той мягкости, которая она должна была дарить, не ощущая прохлады земли под собой и свежего ветерка, гоняющего клочки облаков над головой.
Пожурив повинную голову, Сократ продолжил:
– Я не знаю, что произошло, – и в этом незнании было столько боли, – но, если демон все эти годы воспитывал тебя, как родное дитя, то твоего настоящего отца, скорее всего, уже нет в живых. Мне жаль, Мира.
Я кивнула, показывая, что принимаю сочувствие. Но даже допуская его правоту, я не могла себе представить… не могла поверить…
– Но зачем? Зачем кому–то брать на себя ответственность за чужого ребенка, если даже свой собственный не нужен?
– Затем, что ему нужно было кольцо, – пропел знакомый женский голос, который я уже слышала.
В своей голове.
Она появилась передо мной, словно видение из прошлого. И мое сердце застыло, с силой сжавшись. Она была именно такой, какой я её запомнила, хотя и помнила очень мало.
На протяжении долгих лет я лелеяла её образ в памяти, бережно храня, но, как бы я ни старалась, очертания его размывались, становясь с каждым годом все более туманными. И вот она здесь, рядом и я словно бы вернулась туда, назад, в прошлое. Где она была моей матерью, той, что заботливо гладила меня по голове перед сном и бережно подтыкала одеяло, чтобы не замерзла.
– Мама, – слова сорвались с губ и были такими естественными, такими привычными, как будто не было всех этих лет в полном одиночестве, как будто я произносило это слово каждый день, радуясь тому, что когда я звала – она откликалась. Ведь это так просто – жить и знать, что когда ты позовешь, она, мама, самый первый и самый главный человек в жизни придет на зов, улыбнется и скажет…
– Доченька, – прошептала она и в её глазах тоже стояли слезы. – Здравствуй. Как же долго я ждала этой встречи!
Я вскочила и хотела броситься в её объятия, в которые рвалось не только тело, но и душа, но не могла. Ноги не слушались.
– Мы было так плохо без тебя, – прорыдала я, боясь отвести взгляд от её лица. А вдруг, стоит мне моргнуть, и она исчезнет? Ведь все это не по–настоящему!
– Я знаю, – она склонила голову на бок, с любовью глядя на меня. Никто и никогда не смотрел на меня так, как мама – столько мягкости, нежности и безусловной любви, не требующей ничего взамен, не пытающейся обменять любовь на что–то еще, было в её глазах, что я еще сильнее затряслась в рыданиях, не веря, что это не очередной сон, после которого вся подушка опять будет в слезах. Рыдать во сне – что может быть беспомощнее?
– Ты, наконец, услышала меня, – лучезарная улыбка подсветила её лицо, будто солнце выступило из–за тяжелых грозовых туч, так долго нависавших над головой. – Я столько раз пыталась к тебе пробиться. Но… ничего не работало. До тех пор, пока ты не встретила Ангва…