В классе было тихо. Я не хотел останавливать детское воображение, поэтому терпеливо ждал, пока все дети очнуться от своих фантазий и обратят на меня внимание. Мне даже не хотелось объяснять, что сегодняшние космонавты тоже должны обладать подобными качествами и, единственное, что их отличает от будущих покорителей – это возможность вернуться домой после космических путешествий. Их расставание с Домом не такое тяжёлое, не такие страдания их обуревают и будут обуревать. Я надеялся, что дети сами это поймут. И, кажется, они поняли. Ира продолжила.
– Саш, ты же видел новость, что экипаж Земли-1 успешно пересёк Пояс астероидов?
– Я думаю, эту новость обсуждают во всём мире. Наши ребята просто молодцы!
– А они тоже должны обладать искренней детской любовью?
– Даже самый последний человек на Земли должен обладать этим чувством. Но для них это жизненно необходимо. Вы представьте, они согласились покинуть свой дом на долгие и долгие годы.
– Эх, я бы тоже хотел побывать в космосе, заняться исследованиями, ступить ногой на неизведанные планеты, – с некоторым сожалением сказал Артём., – особенно после таких фантазий.
– Всё в твоих руках, Артём. Ведь никто не запрещает изменить сферу обучения, – я хотел подбодрить мальчика. Но тому было, что мне ответить.
– Да я уже пробовал. По здоровью не прошёл. У меня аллергия. На какую-то ерунду, на арахис. А для приёмной комиссии любое отклонение, кроме гриппа – табу. А космос, он что, из орехов сделан? Чушь ведь!
– Поэтому ты здесь, верно?
– Конечно, хочется сделать что-то хорошее и нужное в жизни, помочь тем, кто отправляется в космос. Ты подумай, Саш. Ну, мне даже на Луну запретили летать, хотя туда отправляется любой турист сегодня, если у него есть деньги, хоть ты старый дед с кучей болячек.
– Но ведь, как турист, ты же можешь полететь.
– Да что это такое, разве это важно! Они тратят миллионы на то, чтобы туда попасть, а полезного в жизни никто ничего не сделал. Эти деньги, они же не трудом заработаны, а акциями или воровством. Везением, в лучшем случае! Ты вот знаешь, Саш, хотя бы одного учёного, который бы полетел на Луну, просто чтобы увидеть красоты космоса? – я с улыбкой, отрицательно покачал головой, – вот и я о том. Людям работящим, умным, им не до этого, они бы лучше потратили эти миллионы, чтобы сделать чью-то жизнь лучше. Вот и я хотел, хотя бы на Луне быть полезным. Туда ведь командируют максимум на полгода. Но из-за арахиса…а врачи говорят, что на арахис аллергия на всю жизнь.
– Не расстраивайся, Артём. То, что ты здесь, значит, ты не сдался. Значит, ты на верном пути. Да и астрофизик, звучит гордо! Ты будешь их всех вести, тех, кто полетит. Ты будешь рассчитывать траектории, давать указания программистам, какие цифры вводить в бортовую систему. Ты будешь обрабатывать данные, пришедшие с той самой Луны. Ты будешь тем, кто сделает не меньше, просто о тебе не так много скажут. Но ведь каждый космонавт вспомнит о тебе, когда успешно приземлиться где-нибудь, когда ни столкнётся ни с одним астероидом в Поясе, даже если они будут друг с другом рядом лететь. Твоё будущее дело едва ли не важнее!
– Да, но это всё не то. Моё имя не узнают.
– А настолько ли это важно!? Ведь…
– Конечно! Всем это важно! На Луне или в космосе людей мало. И любое открытие там на вес золота. А на Земле открытия не так заметны. В каждой стране сотни астрофизиков и космобиологов.
– Погоди, позволь мне закончить. Ты, вот, много космонавтов знаешь? Только тех счастливчиков, которые улетели дальше остальных от Земли, верно? Хотя, как по мне, так они не самые счастливые. Горстка космонавтов, которые сейчас направляются к Титану и их семьи до сих пор привыкают, что ещё добрую дюжину лет не увидят родных. А как быть самим героям, которые не знают, чего ждать на спутнике, которые будут год его исследовать, прежде чем ты, Артём, не разрешишь им спуститься на поверхность. Если разрешишь вообще! Ты знаешь, тут всё не так просто. Свою долю знаменитости наши космонавты уже получили, а теперь их ждет удивительно долгое и нудное путешествие в неизвестность. Может быть, они, как раз ждут тебя с твоими расчётами! – все улыбнулись. Артём, казалось, не очень успокоился, но с натяжкой ответил мне улыбкой. Я продолжил, хотя понимал, что осознание важности нашей профессии придёт со временем.