— Их благородие, сегодня в хорошем расположении, смотрел ласково, расспрашивал о проблемах с обеспечением.
— И какие у нас проблемы?
Нашёлся один.
— Да пустяшные, ветоши для чистки оружия не хватает, а также оружейного масла. Интенданты экономят. Ещё у нескольких солдат обувь развалилась, не качественная попалась, сроку своего не отслужила. ЭЭЭ…. Вы б поторопились ваше благородие, как осерчает их высокоблагородие!
Ага, проняло, оба встрепенулись и уже было помчались, я предварительно отошёл в сторону. Но вдруг один остановился, сунул мне рубль и уже на ходу крикнул, направь кого-нибудь в город к портным, пусть всю ветошь скупят, какая у них есть.
И второй тут же вернулся, протянул ещё рубль.
— Дай кладовщику, скажи, что я очень просил поменять обувь солдатам, от моего имени пообещай, что потом сочтёмся. И убежали. Замечательно, присказка о тётеньке и воде действует и в этом времени.
Отправил дневального свободной смены за каким нибудь унтером, сам сел писать увольнительную, пришёл Савелий, тот самый, из Отрадного, я аккуратно вписал его имя в увольнительную велел взять телегу и дуть в город, на рубль как раз целую телегу ветоши можно набрать. Сам пошёл к кладовщику.
— Егорыч, будь здрав! Мне с тобой поговорить надо конфиденциально.
— Федька, брысь отсюда!
Это он помощнику, а не мне. Я протянул рубль и сказал, наш командир увидел беспорядок на ногах некоторых наших солдат и возмутился до глубины души, ты уж помоги. А то мне несдобровать. По секрету скажу, скоро поход, а обувь у солдат разваливается, и чинить её ну никак не получается.
— Много ли надо то. Четырнадцать пар, видно кожа не качественная была. И по графику ещё двадцать через неделю менять. Но может случиться так, что через неделю мы уже все на марше будем, а тебе надо на марше ещё и этим заниматься.
— Хорошо, присылай всех к концу дня, поменяем. И пришли ещё плотников телеги подладить, а то у меня людей нет.
— Замётано, плотников пришлю сразу после обеда, а за башмаками как ты сказал — к вечеру. И мы разошлись довольные друг другом.
Тут хочу пояснить, что обоз в нашем полку делился на две части. Одна часть полковой обоз, куда входили все интендантские службы, то бишь продуктовый, вещевой и оружейный. А вторая часть распределялась по ротам. Четыре телеги, для небольшого припасу, немного крупы, немного пороха и пуль, ну и всего остального, что нужно на марше, той же ветоши и ружейного масла. Как обстояли дела в других полках, я не знаю, у нас было именно так. По-моему правильно, вдруг придётся действовать в обособленной обстановке. Вот на починку полкового обоза, вещевой службы, я и отправил плотников, были среди солдат и плотники и кузнец, а в основном конечно землепашцы. После обеда собрал своих пластунов, разведчиков и диверсантов в одном лице, велел экипироваться по полному экстерьеру. Вывел на полигон, я ждал командира.
Для начала потыкали штыками в чучела, поборолись друг с другом, а потом я велел одеть маскхалаты (не удержался я всё-таки «изобрёл» лешаков) и поползать. Завидев командира, дал команду замереть. Хотел удивить. Щазз! Удивил, себя! Капитан поглядел на меня уж очень подозрительно.
Я подошёл к нему строевым шагом, отдал честь и начал докладывать.
— Ваше высокоблагородие, группа военнослужащих особого взвода отрабатывает навыки ведения скрытой войны.
Ну не знал я как мою группу назвать. И как назвать то, чем мы занимаемся, всё-таки в это время понятия полковая разведка не было.
— Оставь вместо себя заместителя, и быстро в канцелярию.
Мне показалось, что меня сейчас расстреляют, повесят, четвертуют и сдерут кожу. Голос просто замораживал. Даже представить не могу, что чувствовали, те, с кем он так разговаривал. Вот почему помещик Отрадного так напугался. Вот почему поручики тряслись от одного вида капитана.
Оставил вместо себя капрала, и пошёл вслед за капитаном.
— Перестань паясничать, ты не Зеленский или Зеленский.
— Нет-нет, я не он.
Так просто спалился. Подловил он меня. А сам то он кто? Пришли в канцелярию роты. Командир велел денщику сварить кофе побольше. И валить до завтра в увольнение. Достал из шкафа бутылку и две стопки. Налил, и мы молча выпили.
Заговорил, но уже спокойно, без сосулек в голосе.
— если ты скажешь, что лешего ты в книге подсмотрел, или барин тебе про маскхалат рассказал, я тебя за пытаю а потом ещё раз спрошу. То, что ты из России, я уже понял, и примерно с моей эпохи. В каком году ты там помер?
— В 2045.