— Какая цель должна называться большой?
— Большие цели умные люди ставят перед собой еще в детстве, — ответила Галя, не меняя позы.
— Радий! — Илья медленно поднялся из-за стола. — Дай мне слово. Мы, как любит говорить Егор Павлович, рядовые бойцы — рабочие. И не каждый из нас выдумает порох… Но вот у меня есть цель в жизни. Нравится мне каждое дело доводить до толка. Я инженер, но работаю слесарем, и не потому, что куражусь или деньги выгоняю, а потому что мне по душе ремонтные, монтажные работы. И на Ургунскую ГРЭС мне очень хочется. Не знаю, понятно ли я говорил, но чувствую, что цель-то у меня есть и, честное слово, не маленькая.
— А я, — вставил Ищенко, — за любимую работу, чтоб она была с живинкой. И еще я думаю, у каждого человека есть эта живинка и талант, но найти себя не каждому удается.
— Ребята! — всполошился Радий. — А как же все это в протокол записать? Решение какое принять?
— Решение! — Галка вскочила с места. — У нас сегодня корреспондентка из газеты. Пусть напишет. Получился бы большой разговор. — Она хотела сказать еще что-то, но, встретившись с пристальным взглядом Али, замолчала.
За проходную вышли все вместе. Мимо, рассыпая искры в плотные синие сумерки, пронесся локомотив. Протащил за собой грохочущий состав. Поднялся шлагбаум.
К автобусной остановке Аля свернула одна. Встала у освещенного щита объявлений. Спрятала руки в рукава и задумалась. Высокий парень остановился рядом, чуть не задевая ее плечом. Чувствуя взгляд его, Аля подняла глаза.
— Здравствуйте! — сказал парень.
Она узнала Дмитрия с ГРЭС и улыбнулась ему, продолжая думать о своем.
— Здравствуйте, Митя!
— Я все это сделал нарочно.
— Что нарочно?
— Ну, встретил вас тут… И еще… Но дело в другом. У меня два билета на «Майский буран». Отличная картина — поучительная. Пойдемте?
— Да? Неожиданно как-то. У меня есть сегодня дела.
— Плюньте!
— Разве?
— Конечно.
Она рассмеялась, соглашаясь.
— Что ж, пусть будет по-вашему. Заодно поговорим о тележках Ильи.
Они прошли мимо магазина. Неоновый свет витрин падал на темный асфальт.
МОЖНО ЛИ СТАТЬ НЕСЧАСТНЫМ?
Снег падал и таял… Деревья стояли голые, скучные. Город казался печальным, и только с сумерками, когда загорались огни и в небе над заводами, стирая звезды, полыхали зарева, улицы веселели.
После работы Митя скучал над книгой, покуривая сигарету у окна. Он любил наблюдать, как на улице собираются сумерки и тени делаются непроглядными, точно в лесу. Где-то на щите управления срабатывал фотоэлемент — вспыхивали огни, и чаща тополиных веток делалась загадочной. Облака над домами отражали голубоватый свет.
Дмитрию нравилось в такой час выходить из общежития и торопиться в кино, к приятелям или к Але. Теперь он звонил ей каждый день и, если они договаривались о встрече, заходил в редакцию или ждал около ее дома.
Сегодня они собирались в кино, но опоздали. Раздумывали у автобусной остановки, куда пойти. Давно стемнело, и легкий морозец опустился на землю. Аля спрятала ладони в рукава котиковой дошки.
— Ну, придумывай! — шутливо требовала она. — Куда мы пойдем сегодня?
— Так… Вообще погуляем. По городу. — Он держал ее под руку.
Прогулки «вообще» получались у них интересными. Разговаривали обо всем. Легко понимали друг друга, но, замечал Митя, говорить об умных вещах с Артуром было куда проще — он редко козырял непонятными словами, Аля же привыкла к ним и только смеялась, когда Митя перебивал ее:
— Подожди! А что такое — аргумент? С чем его едят?
— Логический довод, — машинально отвечала она. — Свои соображения следует аргументировать.
— Заковыристое слово. Матчасть — знаю! Каптерку — знаю, аргумента — не знаю.
— Это простое слово, совсем простое.
— Я сам человек простой… Откуда мне знать?
— Это не простота, Митя, а примитивность.
«Ну и пусть, — думал он, — примитивность так примитивность. Каждому свое. А с ней дружу не потому, что она умная и пишет очерки, а так… глаза у нее красивые… А что ходим по улицам, так это временно. Надо уметь ждать. Когда-нибудь позовет к себе».
Они идут широкой улицей, точно темной рекой. С каждой встречей Аля нежней. Даже смех ее стал теперь другим: тихим и ласковым. Митя прижимает локоть ее к себе. «Девка есть девка, — думает он, — ученая или которая кирпичи таскает».