Подходил большой красный автобус, покачиваясь на замерзших кочках. «Поеду, там видно будет».
Поплыли в сумерках очертания домиков. Оранжевые огоньки — точно на бечеве, бечева обрывается — темень. Среди пустыря автобус — как лодка в большом озере. Быстро приближаются строительные площадки городских окраин. В резком белом свете видны башни кранов и зубцы недостроенных стен. Над городом то разливается в ширь неба, то опадает тревожно алое зарево заводов. Митя вышел из автобуса, закурил. Желтое пламя спички осветило тонкие губы. Не торопясь, шагал он по скользкому асфальту. У стены многоэтажного дома заметил доску объявлений. Остановился. Пестрый плакат оргнабора был накрест перечеркнут твердыми фиолетовыми мазками.
— Меня не подождали, закончили набор, — сказал вслух. Затягиваясь дымом сигареты, читал дальше:
«Строительному управлению лакокрасочного завода срочно требуются рабочие всех строительных специальностей»… «ГРЭС требуются каменщики, газосварщики, электромонтеры»… «Мостопоезду № 86 требуются рабочие».
Адрес кто-то аккуратно вырезал.
— Вот свинья! — Митя покачал головой. — Но я найду этот адрес.
Он бросил сигарету и побрел по тротуару, посматривая в лица прохожих. «Куда можно спешить в нашем городе? Для чего идти так быстро? Что у них за дело? Может, домой вернуться? Отец уставится: «Что, проголодался? Ужинать приехал!» Мать к плите метнется: «Ох, прости, сынок, не ждала… самоварчик не спроворила». Пока они не заберутся в кровать — лучше не возвращаться. Митя опустил воротник пальто. Маленькие глаза его стали веселыми и решительными. «Для начала в магазин, а потом к Сашеньке».
В магазине № 24 поселка ГРЭС были задержаны в нетрезвом виде нарушители общественного порядка и морали. Рабочий кирпичного завода Вечерин Геннадий Антонович. Служащий ЖКО цинкового завода, который отказался предъявить документы. И слесарь чугунолитейного завода Лазнов Дмитрий Тихонович. Лазнов Д. Т. скандалил, кричал: «Давай мостопоезд!» — И лез к дружиннику Радию Бушмелеву со словами: «Борода, дай я тебя поцелую!» Лазнов был доставлен в штаб народной дружины. Остальных решили отпустить.
Я, Лазнов Дмитрий Тихонович, слесарь чугунолитейного завода, проживаю в доме отца в плановом поселке имени академика Шмидта. Живут еще в нем разные спекулянты и хитрые собственники.
Я совершил порочащий проступок, за что прошу у товарищей извинения. Даю твердое слово, что нарушать порядок в общественных местах не буду, что и невозможно, так как я в скором времени перехожу работать на мостопоезд и уезжаю.
Прошу извинить. С Вечериным и тем, который назвал себя ЖКО, раньше знаком не был и никогда не видел. Встретились все случайно в магазине, «строили»… Эту историю считаю скандальной.
НОЧНОЙ ПАТРУЛЬ
Дул сырой ветер. У железнодорожного переезда пахло дымом и угольной пылью. Ритмичный шум цехов ГРЭС точно рождался в осеннем воздухе. У шлагбаума патруль остановился, и старший мастер Откосов достал сигареты.
— Закуривай, ребята! — сказал он, спиной поворачиваясь к ветру.
— Есть! — согласился Вася Елкин, крепкий парень в полупальто, взял сигарету и нагнулся к огоньку.
— Я теперь не курю, — отказался Радий и вздохнул: — Опять лекции пропустил. Попрут из техникума. Обязательно попрут.
— Общественное дело… — ответил ему мастер Откосов.
Радию Бушмелеву показалось, что в голосе Николая Васильевича скрыта насмешка. Не очень обидная, вялая, но насмешка.
— Правильно! — сказал он. — Сколько времени теряем! Возимся с хулиганами. Я бы этого Лазнова сдал на пятнадцать суток — и порядок. А вы какую-то объяснительную заставили его писать? Зачем?
— Есть! — сказал Вася Елкин. — Комсорг запалился… Сейчас устроит разнос! А чем этот Лазнов хуже нас? Тем, что за бороду тебя схватил?
— В нашей бригаде нет слесаря, — продолжал Бушмелев, но зачем брать какого-то с улицы.
Мастер Откосов стоял, чуть сгорбившись, высокий, в старомодном пальто с широкими плечами на вате. Он отлично понимал этих парней! И горячего Радия, и добродушного Васю Елкина. Казалось, он сам сейчас такой же, как они, только время отняло резвость, и где-то черной тенью притаилась усталость.
— Василий прав, — сказал он твердо. — Прав! У этого Лазнова, может, беда. Вот возьму в свою бригаду, а там посмотрим. — Бородатое, с удлиненным подбородком лицо Радия казалось каменным.