Первые его произведения он писал медленно и печально. Написав первый в его жизни абзац художественного произведения он думал, что с ним случится инсульт, потому что мозг был так перенапряжён, будто всё это время без участия тела пытался тягать чугунные батареи. Но профессиональный спорт приучил его: нет усилий — нет развития. Только систематически выполняя физические упражнения можно рассчитывать на улучшение результатов. И Бугай упражнялся. Поначалу получалось плохо, но каждый день поднимая планку он достиг своего комфортного предела — 25000 знаков в день.
Так как он был зажат во временные рамки, приходилось писать быстрее, а скорость вынуждает совершать ошибки. Поначалу их было довольно много, но в итоге даже они исчезли, когда его мозг стал способен выдавать поток годного текста и не слишком перенапрягаться при этом. На ресурсе, где он выкладывал свои тексты, таких как он было всего несколько человек и то, касательно одного из них ходили слухи, якобы это коллектив авторов.
— Да что за чёрт?! Я этого наде… — услышал Бугай из-за приоткрытой двери. — А-а-ай! Простите! А-а-ай!
Выскочив в коридор, он побежал на источник стонов и обнаружил лежащую посреди гостиной Юлию.
— Что случилось? — спросил он, когда понял, что нет никакой опасности.
— Да этот… — Юлия приподняла голову. — А-а-а-ай!
Её несколько раз дёрнуло из стороны в сторону.
— Да, поняла… — всхлипнула она и поднялась на ноги.
— Итак? — Бугай застегнул пиджак.
— Мистер Косгроув требует, чтобы я носила достойное леди платье, — пожаловалась Юлия. — А платье это вообще невозможно носить! Буду спотыкаться на каждом шагу и падать!
— А обязательно платье викторианской моды? — уточнил Бугай.
— Обязательно, — вздохнула Юлия.
— Велосипедное платье? — предложил Бугай.
— А это что такое вообще и как выглядит? — заинтересовалась Юлия. — Мистер Косгроув говорит, что это допустимо.
— Где-то у меня было… — Бугай развернулся. — Пойдём…
На ноутбуке он открыл папку с медиафайлами, используемыми им для своих книг.
— Вот, что-то вроде того[1], — показал Бугай картинку Юлии.
— Мистер Косгроув говорит, что это на грани допустимого, но допустимо, — сообщила ему она. — И где его теперь искать?
— Ты говорила, что умеешь шить, — напомнил ей Бугай. — Сегодня съездим ещё кое-куда. А ты, Юлия, в это время будешь осваивать свою книгу. Надо было внимательно читать её, прежде чем соглашаться.
— Да там всё просто, — махнула она рукой.
— Ну, как знаешь, — пожал плечами Бугай.
Ехать он решил с дочерью, Зеро собирался устроить грандиозную чистку своему «Валу», потому что завтра они едут выполнять задание.
— Лера, в машину, — позвал Бугай, проходя мимо её комнаты.
— Ур-р-я! — вскочила она с кровати, на которой смотрела какое-то аниме с планшета.
Вновь облачившись в нагрудник, Бугай сел в машину, дождался Леру, которая зачем-то прихватила с собой туристический топорик, а затем направил машину к ближайшему магазину аксессуаров для мотоциклистов.
— Зачем топорик взяла? — спросил Бугай у дочери.
— На всякий случай, — пожала та плечами.
— У тебя на всякий случай есть ноги и руки, — усмехнулся тот. — Топорик наоборот, ограничивает тебя в маневре.
— М-м-м, — покивала Лера. — Нашли книжку?
— Нашли, — подтвердил Бугай. — Пришлось по городу поездить, но нашли.
— И что, она тоже станет вести себя так же, как вы с дядей Зеро? — спросила Лера, помещая топорик в бардачок.
— А как мы себя ведём? — не понял Бугай.
— Ну такие, знаешь… — Лера покрутила кистью перед лицом. — Утончённые выпендрёжники.
— Чего?! Ха-ха! — рассмеялся Бугай. — Как ты сказала? Утончённые выпендрёжники? Ха-ха!
— Да-да! — закивала Лера, повернув к нему голову. — В костюмчиках ходите модненькие, вокруг хаос и разруха, а у вас монки от Версаче и костюмы от Луи Витон. Разговаривать стали подчёркнуто вежливо, не ругаетесь, любезничаете даже с едой. Странно всё это. Нет, я понимаю, сердцу не прикажешь…
— Что ты имеешь в виду? — насторожился Бугай.
— … но всё равно не надо вести себя как гомосеки, — с серьёзным лицом закончила Лера.
— Ты только что назвала нас с Зеро гомосексуалистами? — остановив машину, спросил Бугай.