Архитектурных красот здесь немного. Даже во времена Пушкина это была всего лишь тусклая окраина блестящей столицы. Однако постепенно все менялось. Именно тишина и неспешная жизнь района привлекли сюда совсем иных жильцов. К началу XX столетия это был уже вполне себе фешенебельный район адвокатов, генералов в отставке и высокооплачиваемых докторов.
В самом начале Литейного проспекта сегодня можно видеть Литейный мост. Известен он в основном тем, что активисты арт-группы «Война» как-то нарисовали на нем светящийся фаллос. Мост стали разводить, фаллос вроде как сам собой эррегировался, и Интернет-общественность аж завыла от восторга. А полтора века тому назад на этом месте располагался всего лишь уютный и вечно немноголюдный тупичок. Никакого моста еще не было, проспект упирался просто в Неву, а там, где сегодня начинается мост, были для красоты расставлены старинные, зеленые от времени пушки на узорных лафетах. Художник Добужинский рассказывал, как в 1880-х он ребенком любил лазать по ним и представлять себя петровским кирасиром, а охранявшие орудия усатые артиллеристы в мешковатых мундирах улыбались ему и рассказывали о войнах минувших эпох.
Чуть правее пушек находился сам суд, а сразу за ним — тюрьма, известная в народе как «предвариловка». Построили ее в 1875-м по американскому проекту: большой внутренний двор, железные решетки и много-много металлических, лязгающих при ходьбе мостков. Для своего времени тюрьма была самой передовой в Российской империи, проблема лишь в том, что используется она и до сих пор, притом что за последние полтора века ее ни разу не ремонтировали и даже толком и не чистили.
Камеры рассчитаны в основном на одного-двух постояльцев. Кирпичные стены, выкрашенные зеленой масляной краской, беленый потолок. Из обстановки только лежанка, умывальник и дырка в полу, чтобы пописать. В противоположной от двери стене окно. Чтобы узникам было ничего не видно, на окно, помимо решетки, надет еще особый деревянный намордник. На двери — глазок и кормушка.
Кто только в этих камерах не сидел! До революции — все до единого бунтари, от брата Ленина Александра до самого Ленина. Кстати, его камера сегодня превращена в этакий местный музей, и арестантов в нее не сажают. Иосиф Бродский утверждал, что когда конвоиры ведут вас по коридору, то запрещают даже смотреть в сторону этого святого для них места. Позже тут томились тысячи сталинских узников. Некоторых тут же во дворе и расстреливали. Считается, что в 1941-м, когда немцы замыкали окружение города, и вывозить арестованных было уже некогда, во дворе «предвариловки» казнили Даниила Хармса. В 1990-х сюда свозили особенно отмороженных лидеров преступных группировок. А насчет того, кто именно сидит по тамошним камерам сегодня, думаю, всем нам расскажут позже.
2
Февральская революция 1917 года в Петербурге обошлась без штурмов и побоищ. Единственным зданием, которое восставшие сразу же сожгли дотла, было как раз здание Окружного суда на Литейном. Полюбоваться на обугленные руины все лето того года приходили тысячи горожан. Среди них была и молоденькая Ахматова. Ей было невдомек, что спустя пару десятилетий ходить сюда ей (уже не такой молоденькой) придется совсем по иному поводу.
Пятнадцать лет место оставалось просто прокопченным пустырем. А потом, в начале 1930-х, пустырь стали расчищать. Проект нового здания был заказан самым что ни на есть корифеям конструктивизма, а к работе на строительстве привлекались сплошь отличники социалистического труда. В результате здание было построено быстро, качественно и такого размера, что почти сразу получило название «Большой дом».
Здание и вправду вышло немаленьким. Почти в два раза выше, чем Зимний дворец. В Петербурге и до сих пор немного столь величественных зданий. Название учреждений, квартирующих в Большом доме, несколько раз менялось, но суть всегда оставалась одной и той же. Перед вами офис силовых ведомств: НКВД, КГБ, ГУВД, самое что ни на есть петербургское Лэнгли.
Серая громадина Большого дома прекрасно видна с любой смотровой площадки в центре города. Наверное, видели ее и нацистские летчики, бомбившие город во время Великой Отечественной. Но ни одна бомба на Большой дом так и не упала. Говорят, причина в том, что в верхних этажах здания находчивые энкавэдэшники разместили пленных немецких офицеров и открытым текстом сообщили об этом через линию фронта.