– Нет, что ты? – соврал я и изобразил беззаботную улыбку на лице. Я точно знал, что Ксения бы мой поступок не одобрила. Но мне очень хотелось проверить на Бугине действие препарата под названием «Для врагов».
Сев на своё место, рядом с Ксюшей, я плеснул себе коньяка и включил камеру мобильного телефона.
– Снимай Бугина, – шепнул я ей. – Только делай это так, чтобы он ничего не заметил. Сделай вид, что ты просто мобильник в руке держишь, хорошо?
– Зачем, Кирюша?
– Потом узнаешь! Снимай! – услышав шаги Бугина, я повернулся лицом к входу в комнату, улыбнулся. Улыбка получилась настолько широкой, что казалось, будто у меня сейчас щёки треснут.
– И что вы хотели мне сказать? – спросил Бугин, входя в комнату и усаживаясь на стул. Пахло от него так, будто у него в кармане лежал забычкованный чинарик.
– Я? – спросила, хлопая глазами, Ксения. По её лицу было видно, что у неё не было ответа на этот вопрос.
– Василий Евгеньевич! – я встал со стула, вытянул руку с рюмкой. Рука немного подрагивала. Наверное, это было от возбуждения. Я уже отчетливо представлял, как этот придурок будет визжать, когда навалит в штаны. – Хоть вы меня и не очень любите, но я всё же хочу вам сказать, что я вас до глубины души уважаю. Вы – хороший человек. За то, что вы меня всё это время терпели, вам памятник нужно ставить. – Я так вдохновенно играл, что аж слёзы на глаза навернулись. Мне уже стало казаться, что я и вправду его уважаю, и мне стыдно за своё поведение. Это же надо было так вжиться в образ! – Не для того я вас пригласил, чтобы просить оставить меня. Как вы уже поняли, для меня сменить работу – как два пальца обоссать. Труднее всего – сохранить с вами хорошие отношения. Мы же соседи с вами. Пусть мы с вами будем работать в разных организациях, но мы должны расстаться, если не друзьями, то хотя бы как белые люди.
– Ты для меня не белый человек, – пробурчал Бугин, но я оставил его выпад без внимания.
– …А потому я хочу выпить за вас, пожелать вам здоровья, счастья, удачи… За вас!
Бугин встал со стула, протянул руку с рюмкой. Я тихонько звякнул своей рюмкой об его рюмашку, чтобы не расплескать то, что я считал слабительным, выпил и закусил долькой лимона. Коньяк действительно был отличным. Он теплом взорвался в моём желудке и ударил в голову. Мне стало хорошо, я улыбнулся. Улыбка моя стала ещё шире, когда я увидел, что Бугин опустошил свою рюмку. Он даже крякнул от удовольствия. Я смотрел на него и думал, а вдруг это снадобье начнет действовать только через час?
Бугин тоже улыбнулся мне хмельной улыбкой. Улыбка резко сошла с его лица, когда в его животе что-то громко заурчало. Он схватился руками за живот, в глазах его я впервые за всё то время, что его знаю, увидел испуг.
– Сюрприз! – сказал я с улыбкой, подумав в тот момент, что я угадал, что в бутылочке было именно слабительное.
Продолжая издавать животом клокочущие звуки, с громким треском портя воздух, Бугин согнулся пополам и стал маленькими шажками продвигаться к выходу из комнаты.
– Ты что ему подмешал в коньяк? – взвизгнула Ксюша.
– Слабительное! – крикнул я ей, толкая Бугина. Мне хотелось, чтобы он не успел добежать до туалета.
– А-а-а! – закричал Бугин или от испуга, или от боли в животе. Не исключено, что от того и от другого.
– Что ты делаешь, Киря! – истерично крикнула Ксения, когда Бугин рухнул на ковёр и задрожал всем телом, будто его бил озноб.
– Снимай, дура! – заорал я. – Он должен обделаться! Я дал ему слабительно…
Глаза Бугина выкатились из орбит, делая его похожим на рака. Усы дополняли сходство. Лицо его побагровело, почерневший язык вывалился изо рта, потом из перекосившегося рта пошла пена. И тут-то я стал сомневаться в том, что дал Бугину слабительное. Мне стало страшно. Я испугался, что могу убить его.
Бугин заорал ещё громче. Из-под его одежды повалил густой чёрный дым. Вскрикнула Ксения и упала на ковёр, выронив из руки мой мобильный телефон.
Что за чертовщина? – кричал я, хлопая Бугина по пиджаку, по брюкам, пытаясь найти источник огня и сбить невидимое пламя. Но от этого дым становился ещё сильнее. Он разъедал мне глаза. Дышать было нечем. Потянувшись рукой к мобильному телефону, я стал набирать «911», и в этот момент грудная клетка Бугина стала проваливаться внутрь самой себя, лицо его стало уменьшаться и скукоживаться. Его руки и ноги становились короче, его крик становился тише. В ту же секунду дым стал усиливаться. Дисплей мобильного телефона вдруг показал, что батарея разряжена, через секунду телефон сам по себе отключился.
«Мы задохнемся в дыму! Нужно спасать Ксюху и себя!», – подумал я, подползая на коленях к жене и тормоша её. Она была без сознания.