То же самое Бугин потом повторял, когда общался с контрагентами банка и когда звонил в другие банки. А тогда девчонки дружно приложили ладони к губам, чтобы не рассмеяться.
– Раньше я служил в ФСБ, потом работал в службе безопасности банка «Золотой Урал»…
Мы с Безуглым переглянулись. Я тут же отправил ему сообщение по электронной почте, в котором написал всего два слова: «Мент узколобый».
«Ага!», – ответил мне Андрюха.
– Скажу вам честно, на руководящих должностях я работал долго, поэтому требую от своих подчиненных строгого соблюдения регламента и трудовой дисциплины…
Любочка Сысоева беззвучно произнесла только одно слово, которое я прочитал по её пухлым напомаженным губкам: «Пипец!».
– … Скажу вам честно: я не люблю, когда работники нарушают субординацию. За нарушение субординации я любого из вас сожру с дерьмом…
«Дятел», – отправил я сообщение Андрею. В ответ он ничего мне не прислал, но по его лицу я понял, что он явно не ожидал такого поворота событий. Такого начальника он явно не ожидал.
А далее началось то, что я сам напророчил. Что это? Мистика или простая логика? Освоившись на своём рабочем месте, Бугин первым делом начал гнобить меня. У него ещё не работала ни одна банковская программа, он ещё не прочитал регламент и прочие инструкции, но слушал мои разговоры с коллегами и телефонные переговоры с клиентами. Стоило нам закончить разговор или стоило мне положить трубку телефона на рычаг, Бугин соскакивал со своего кресла, подходил ко мне и начинал речь примерно следующего содержания:
– Я, конечно, извиняюсь, что подслушал, но я считаю, что…
И заводил шарманку минут на тридцать. Причем, из его речи было видно, что в факторинге он – полный ноль, все его знания ограничивались наработками в службе безопасности банка «Золотой Урал», которые к факторингу не подходили. Сначала я пытался культурно намекать ему, что он неправ, тихо говоря:
– А вот Костя Иванов говорил мне, что нужно делать так…
Это было моей ошибкой. После таких слов Бугин мог, вытаращив глаза, минут сорок стоять у моего стола, доказывая мне, брызжа слюной, что я неправ, что я – плохой работник, всё делаю неправильно.
– Тогда научите меня, как делать правильно! – говорил я.
Вместо дельных советов Бугин опять начинал сыпать бессмысленными тирадами, смысл которых сводился к тому, что я – тупица, мне не место в этом банке.
Поняв, что говорить с этим дятлом бесполезно, я пытался не давать ему почву для лекций, с коллегами не общался, телефонные звонки делал только из соседнего кабинета. Но и это меня не спасало. Он периодически отпускал колкости в мой адрес, которые меня очень и очень задевали. В разговоре с моими коллегами он мог сказать примерно следующее:
– Я удивляюсь, как вы тут без меня работали? Кирилл тут уже три месяца работает, а банк не обанкротился… Я даже удивляюсь, как таких людей в банк на работу принимают?
Зная, что лучше молчать, я старался делать вид, что не его потому, что понимал, что не хотел бы выслушать ещё одну часовую лекцию, начинающуюся со слов: «А я вот думаю…» и сводящуюся к тому, что я – тупой, некомпетентный работник. Когда Бугин начинал заводиться, я прикладывал трубку телефона к уху и делал вид, что разговариваю с клиентами:
– Алло! Наталья Ивановна… Факторинг-банк вас беспокоит. Да… Кирилл Владимирович вас беспокоит. Я бы хотел подъехать к вам в офис… Да! Когда можно?..
Или просто выходил из кабинета.
Так продолжалось неделю. За неделю своего нахождения на посту начальника этот упырь испил столько моей кровушки, что мне казалось, что я постарел лет на десять. Моя жена Даша даже нашла в моей шевелюре несколько седых волос. Одни только переговоры Бугина с другими банками, в которых у меня было много знакомых, чего стоили:
– Алло! Иван Михайлович? – орал он в трубку. – Бугин вас беспокоит… Да! Ушел в банк «Уралфакторинг»… Да, начальником… Нормально! Но в любом коллективе без уродов не обходится…
При этом он многозначительно смотрел на меня!
Вы даже не представляете, как я в те моменты переживал! Мне хотелось придушить Бугина голыми руками или избить его до полусмерти… Но нельзя мне было это делать, нельзя. У меня же в то время были двое детей и ипотека, и я понимал, что если сорвусь, то работать в других банках уже не получится. Возможно, даже меня посадят, ведь Бугин постоянно хвастался своими связями в полиции и в ФСБ.
Наши девчонки говорили о нём следующее:
– Представляешь, – вполголоса говорила Аллочке Юля, – Я тут слышала, что Бугин женился только в сорок шесть лет, заделал жене ребёнка и развёлся…Сейчас ему пятьдесят. А жене его двадцать с небольшим… Он взял – её! – фамилию, а сейчас платит алименты. Оставил ей квартиру, а сам живёт на съёмной хате. Ну, не дурак ли?