1.10.2.
Не прошло и пяти минут после этого разговора, как в привокзальные ворота гордо въехал Шампиньон верхом на известной уже нам огромной свинье. Серый помятый костюм был оставлен в прошлой жизни. Вместо него на доценте поверх белоснежной шелковой рубахи была одета темно-синяя кожаная безрукавка отороченная золотыми нитями. На плече Шампиньон держал огромный двуручный меч, старинной работы. Сзади к седлу были приторочены боевые рыцарские доспехи. Батон шел несколько позади отца, слегка прихрамывая от недавней порки. Внешний вид его тоже претерпел значительные изменения к лучшему. Юнец был вымыт и коротко острижен. Сигареты, цепи и наушники исчезли без следа.
Бесцеремонно расталкивая всех на своем пути, Шампиньон меж тем вплотную приблизился к Гороху.
– Готов ответить на твои вопросы, царь, заявил он царю, так и не соизволив при этом слезть со свиньи.
– На небе звезд – не меряно. И мерить их мне нет охоты. Вода, она и есть вода, – сухой не будет ни когда. Человек же не летает как птица, потому, что не достоин. Ну, а что, касается вина…, то я пью – всё… – Всё – что горит. При этих словах Шампиньон схватил висевший у него на поясе огромный турий рог, и принялся дудеть в него изо всей своей мочи. По вокзалу покатился душераздирающий рев.
– Вот так бы сразу и сказал, обрадовался Горох, радостно потирая при этом руки. – Я сразу понял, что Вы наш человек. Как только увидел Вас во второй раз. – А этим вот своим дудением, что Вы хотите сказать? На что Батон резонно заметил, что этим дудением его отец ни чего сказать не хочет, он просто хочет дудеть, и всё.
– Ну, тогда… – Добро пожаловать на войну, господа, поприветствовал новобранцев царь Горох.
– Пять миллионов золотых, – заявил Шампиньон, перестав, наконец, дудеть. – Каждому!
– За что? – опешил Горох.
– За смерть, пояснил барон. – Вы же нас на смерть ведете…
– Ну это еще не факт, смутился Горох.
Тут в дело вновь вмешался Градус. Схватив баронскую свинью под уздцы, он зашептал Шампиньону:
– Бесплатное питание и лечение за наш счет. И замок. Настоящий средневековый замок.
– Замок? – задумался Шампиньон. – Замок это хорошо, но мало… – Значит так – бесплатное питание, бесплатное лечение, замок… – И… и треть того, что добудем.
– Бесплатное питание, бесплатное лечение, замок, бесплатный памятник в случае трагического исхода, и… одну пятую часть того, что добудем, не сдавался Градус.
– Ну, ладно, согласился барон. – Только бесплатный памятник пусть будет нам в любом случае, а не только при трагическом исходе. И они ударили по рукам.
Горох, узнав о результатах торгов, и опасаясь того, чтобы бароны не передумали, велел всем срочно грузиться по вагонам.
Цап Царапыч с Маргадоном заиграли прощальный марш, торжественные звуки которого, время от времени, заглушались призывными всхрипами Шампиньонского рога. Но, вот все заняли свои места согласно купленным (плацкартным) билетам и поезд тронулся. Факс при этом чуть было не остался на перроне, до последнего момента снимая удаляющийся вдаль паровоз с завоевателями. Потом, опомнившись, режиссер схватил камеру со штативом, и побежал вслед уходящему поезду. Его ручная ворона все это время кружилась над ним, тревожно каркая во все свое воронье горло. В конце концов, Факс все же сумел на бегу ухватиться за протянутую кем-то из солдат руку, и его всем миром втащили в последний вагон.
Книга вторая
Битва за Бугор.
Глава 1. Бугорландия. Платформа «1629км».
2.1.1.
Бугорландия оказалась настолько маленькой страной, что не имела даже собственного железнодорожного вокзала. Вокзал бугорландцам заменяла маленькая железнодорожная платформа, значащаяся во всех железнодорожных справочниках под номером «1629 км». Поезда у этой платформы останавливались только по требованию пассажиров, т.е. крайне редко и неохотно. Но сейчас был как раз именно такой случай. По требованию царя Гороха и его спутников машинист скорого поезда притормозил у платформы «1629 км» ровно на минуту, именно столько времени разрешалось стоять железнодорожному составу у платформы такой категории.
Этого времени завоевателям едва хватило на то, чтобы выйти самим, а также выгрузить из багажного вагона пони, осла и тележку, доверху загруженную походными вещами. При такой ускоренной выгрузке в рядах завоевателей чувствовалась некоторая нервозность, или если говорить точнее – суматоха и неразбериха. Все только и делали, что бестолково бегали взад и вперед, не столько помогая, сколько мешая друг другу. Наконец поезд ушел, послав горе – завоевателям напоследок прощальный гудок, после чего все сразу же как-то быстро успокоились, и перевели дух.