Однако воспоминания огромного числа людей, работавших с Лениным, убедительно опровергают это. Хорошо известно, что В. И. Ленин сам стремился вовлечь в революционное движение, в большевистскую партию наиболее передовых представителей общества. И поэтому непонятно, о какой обидчивости и подозрительности могла идти речь. Хорошо известно также, что Ленина окружали не подхалимы и угодники, а революционеры-интеллектуалы. Руководитель миссии Красного Креста США в России в 1917 г. Р. Робинс, который неоднократно встречался с В. И. Лениным, отмечал: «Первый Совет Народных Комиссаров, если основываться на количестве книг, написанных его членами, и языков, которыми они владеют, по своей культуре и образованности был выше любого кабинета в мире» {1574}.
Многим большевикам (Н. И. Бухарину, Н. В. Крыленко, Л. Б. Красину, А. М. Коллонтай, А. В. Луначарскому, М. Н. Лядову, М. Н. Покровскому, Г. Л. Пятакову, И. И. Скворцову-Степанову и др.), активно отстаивавшим свою точку зрения по отдельным вопросам революционной стратегии и тактики до революции, в годы Советской власти В. И. Ленин поручал важнейшие партийные и государственные посты. Если вспомнить и об ошибочном поведении в 1917 г. Л. Б. Каменева, Г. Е. Зиновьева, А. И. Рыкова, В. П. Ногина и т. д., то станет ясно, что тезис о подобострастном окружении В. И. Ленина несостоятелен. В. И. Ленин решительно выступал против возвеличивания своей личности. Так, во время болезни, ознакомившись с содержанием газет, он возмущенно говорил В. Д. Бонч-Бруевичу: «Смотрите, что пишут в газетах! Читать стыдно. Пишут обо мне, что я такой, сякой, все преувеличивают, называют меня гением, каким-то особым человеком… И откуда это? Всю жизнь мы идейно боролись против возвеличивания личности, отдельного человека, давно порешили с вопросом героев, а тут вдруг опять возвеличивание личности. Но надо это сейчас же прекратить, никого не обижая. Это не нужно, это вредно. Это против наших убеждений и взглядов на отдельную личность» {1575}. Хорошо известны и личная скромность Ленина и то, что он постоянно боролся за нравственную чистоту членов большевистской партии.
Проникновенно, с большим уважением и тактом писал о Ленине Бухарин. В очерке «Памяти Ильича», опубликованном в «Правде» 21 января 1925 г., он нарисовал яркий портрет В. И. Ленина как человека и вождя. Приведем только его окончание: «Год живет партия без Ленина. И суждено ей жить без него, живого. Сумеем ли мы хоть немного приблизиться к Ильичевой мудрости? Сумеем, если будем непрестанно учиться у него. Сумеем ли мы приблизиться к Ильичевой беспристрастности, к отсечению всего личного в политике? Сумеем, если будем учиться у него. Сумеем ли мы вести в его духе партию, с ней вместе и через нее рабочий класс и крестьянство? Сумеем, если будем учиться у Ленина, Ильича, у нашего учителя и товарища, который не знал мелочности, который был смел, решителен и осторожен. Мы должны суметь, ибо этого хочет рабочий класс, которому отдал жизнь свою товарищ Ленин».
Сотни аналогичных высказываний о В. И. Ленине различных политических деятелей, в том числе и зарубежных, мы можем найти, например, в воспоминаниях о Ленине, собранных в пяти томах, в огромном потоке мемуарной литературы, посвященной жизни и деятельности вождя большевистской партии.
Рассматривая взгляды Ленина, высказанные им в период «военного коммунизма» и в условиях новой экономической политики, автор пишет, что последние ленинские статьи и письма носили реформистский характер, что в конце жизни В. И. Ленин пересмотрел свои взгляды. Но было бы странным, если бы стратегия и тактика большевистской партии, ее идеологическое обоснование оставались неизменными на всех крупных поворотах истории. Военно-политическая и экономическая обстановка в стране после окончания гражданской войны и империалистической военной интервенции коренным образом изменилась. Естественно, что и взгляды Ленина, как и других большевистских теоретиков, претерпели определенную эволюцию в период перехода к нэпу.
Отдельные выводы автора чрезмерно категоричны, но далеко не бесспорны. «Ленин совершил полный поворот, — утверждает он, — и в своих собственных взглядах, и в толковании марксистского учения. Он говорил все время о торговых или сбытовых организациях, а не (как позже утверждали сталинисты) о производственных кооперативах» (с. 171). Это не совсем точно, ибо, как известно, в послеоктябрьские годы В. И. Ленин неоднократно говорил не только о кооперации в целом, но и о производственной кооперации {1576}. Он подчеркивал, что при условии полного кооперирования «мы бы уже стояли обеими ногами на социалистической почве» {1577}. Он писал не о создании отдельных кооперативов, а о широком вовлечении крестьянства с помощью кооперации в строительство социализма «путем возможно более простым, легким и доступным для крестьянина» {1578}.