-- Имею еще один вопрос, -- сказал я голосом, который сливался с воем ветра за стеной. Богатое содержание сивушных масел в моем голосе было, вот что. -- В Хогсмиде мы наблюдали интересные формы жизни...
-- Зомбей! -- пояснил Рон, кивая, будто он ехал спящий по очень неровной дороге. -- Упырей таких, короче! Ходячих мертвецов!
-- Я вообще-то про дементора хотел спросить, -- задумался я. -- Но у тебя даже уместнее получается. В общем, да: ожившие упыри, точно как в фильмах и сериалах. Тупые и медлительные, видимо, прошлого поколения. Сейчас-то кругом пилят новых, эргономичных зомбаков: они умеют бегать, прыгать и набрасываются из-за угла. Эти были не такие.
Снейп подождал.
-- Ну и?
-- А я забыл, что спросить хотел... в общем, это тоже с вампирами связано?
-- Наверное, -- фыркнул профессор. -- Ты меня что, держишь за квестового персонажа, который тут же начнет тебе излагать душераздирающую историю? Изволь: "давным-давно, когда край сей еще не погрузился во вселенскую скорбь, и лишь смех детей и свет солнца озаряли его сумрачные земли..."
-- Не надо. Башка и так тупая, как валенок.
-- Тогда вот короткий вариант: понятия не имею. Наверное. Я мало чего знаю о вампирах -- только то, что они сами сочли нужным рассказать. А они не сочли почти ничего. Но, раз уж такая пьянка, поставлю свой старый парик против клочка пыльной паутины -- конечно, это их рук дело. Чувство юмора самое гадостное, особенно у Макгонагалл. Эх, хороша сучка...
Он мечтательно закатил глаза.
-- Профессор Снейп! -- воскликнула Гермиона, да и я ненадолго изумился странным вкусам зельевара. Снейп разинул глаза и, кажется, даже чуточку протрезвел.
-- Я это что, вслух... Гм. Суть в том, что после особенно удачного высоса Минерва обожает перекидывать в свою более молодую форму. Роковая, броско одетая красавица-блондинка с зелеными глазами и...
-- Темной, почти черной помадой, -- сказал я. -- Мы видели эту женщину в "Трех метлах". Точнее, снаружи "Трех метел", после того, как она навела там щороху. Так это, значит, была профессор Макгонагалл? Ха. Ха.
-- Теперь я вас понимаю, профессор, -- торжественно сказал Рон. -- Целиком и полностью, чуть ли не впервые в жизни. И ничуть не осуждаю.
-- Мистер Уизли, -- склонил голову Снейп. -- Ваш вкус безупречен.
Они с Роном чокнулись и выпили -- за взаимопонимание.
-- Что же нам делать теперь? -- вздохнула Гермиона, перевязывая волосы. Она всегда так делала, когда тянула время. По ней, впрочем, было ясно видно, что ее бы воля -- она бы прямо на этой кушетке и заснула, раскинув свои длинные и чертовски, надо признать, красивые ножки на какое-нибудь самое неподходящее место. Например, на меня.
А я вдруг понял, что опять почти трезвый и взялся отважно исправлять этот недостаток, скрывая смущение за веселым бульканьем отличного французского коньяка.
-- Да черт его знает, -- неразборчиво пробормотал Снейп. -- Ребята, вы поймите простую вещь... Это же не какой-то дурацкий фильм, не книга в жанре ненаучной фантастики, вроде того же Брэма Стокера, не компьютерная игра -- это чертова жизнь, а в ней не бывает ни правильных ответов, ни мудрых наставников... Все решения приблизительны, страницу с ответами кто-то вырвал с мясом, а учителя и менторы оказываются на поверку пьяницами и деградантами. Кстати, вы вполне можете никуда не идти. Спиртного и закуски здесь хватит на полгода, учебниками будем топить камин, а с башни в хорошую погоду открывается замечательный вид...
-- Какое щедрое предложение, -- оценил Драко.
-- Или, -- продолжил профессор, раскачиваясь в кресле, как выпрыгнувший из табакерки чертик, -- можете спуститься вниз, пройти Коридорами Ужаса, полными Кровавых Упырей, пройти Зал Адского Пламени, подняться в Пораженную Молнией Башню, сразиться с двумя Черными Лейтенантами, а уж потом вонзить осиновый кол... или любой другой острый предмет... в грудь Лича-Дамблдора. Что выбираете?
-- Это вы только что все названия придумали, или мы уже пять лет учимся в Чистилище, и ничего об этом не знаем? -- подивился простец Рон, но ответа уже не дождался: Снейп заснул прямо в кресле с открытым ртом и закинутой на левое плечо головой. Что поделаешь, он и так продержался долго, но больше тянуть с этим не смог -- непреклонный дух покинул тело.
-- Водички ему поставь рядом в кувшине, -- распорядился я, поднимаясь. -- И из кресла не вынимай, так у него будет меньше шансов захлебнуться нехорошим. Если вдруг.
-- Так мы что, все-таки идем? -- без особой надежды поинтересовалась Гермиона. Она грустно смотрела на камин и выстроившиеся перед ним бутылки, сверкающие на свету чистейшим теплым серебром. -- А я только согрелась...
-- На бегу согреешься еще больше, -- пообещал я, выбирая среди фляг и прочих емкостей те, что были выше сорока градусов. Остановился, в полном изумлении уставился на Рона, похожего сейчас на пациента психиатрической клиники, на расхристанного Драко... На Гермиону со своей наклоненной головой и задумчивым взглядом, устремленным в огонь, напоминающей античную статую, и эти ее ореховые волосы, которые в свете камина казались янтарными, и прямые, четкие линии скул... черт, вот сейчас мне и самому едва не перехотелось уходить.
А может, и правда -- ну его? Кто сказал, что в фильмах про зомби нужно обязательно нестись навстречу им с шашкой наголо? Кто сказал, что нельзя наладить мирный быт посреди апокалипсиса? Жить сегодняшним пьяным днем, не думать о завтра, наслаждаться друзьями, строить отношения с этой нахальной, но все равно любимой девчонкой, в конце концов? Почему нужно сразу бросать эту возможность ради дурацкого гипотетического героизма, который никто даже не оценит?
Сердце железным шипастым ошейником сдавила тоска.
А потому что шило в заднице, вот почему. И возможно, не одно. И скорее всего, не только в заднице.
Скрипя, как столетний дуб, я поднялся с дивана. Да, ребята, вот так выглядит человек после тяжелой алкогольной интоксикации. Правда, я и до нее выглядел примерно так же, но не будем о грустном.
-- Мальчишки и девчонки, да вы что? Коридоры Ужаса, Пораженная Молнией Башня, Черные Лейтенанты... Как можно пропустить столько веселья за один раз?
***
Двери башни выходили во внутренний двор -- сейчас пустой и сумрачный. Стояла полнейшая тишина, какая бывает, например, сразу после дождя, когда потоки никчемной ионизированный воды с неба уже закончились, но птицы и люди все еще не спешат на улицу. Мы тоже не спешили разбаррикадировать дверь -- ныне спящий Снейп явно не был дураком, когда завалил ее.
Вместо этого я предложил решение, которое не поддержал никто, но которым, тем не менее пришлось воспользоваться -- привязать веревку к балюстраде и таким манером соскользнуть вниз, предварительно озаботившись перчатками. Так и поступили, не сразу, правда.
-- Ну, и зачем ты с этим флагом заморачивался? -- с кислой миной поинтересовался Драко, когда мы все, облегченно охая и вздыхая, все-таки ступили на спасительную булыжную твердь. Я задрал голову. Над башней, на самом шпиле, полыхало ярко-красное полотнище с бахромой, наспех сделанное из обеденной скатерти.
-- Ну, во-первых, это просто красиво, -- объяснил я. Притихшая после импровизированного отдыха на верхотуре Гермиона подарила мне долгий странный взгляд. -- А во-вторых, для профилактики. Всякие упыри и кровососы красного знамени боятся, как огня, это каждый знает. Ронни-кун, чего там, как обстановка поблизости?
Рыжий разведчик вынырнул из-за колонны.
-- Тихо, как в могиле. Черт! Я что, сейчас...
-- Сказанул глупость? Не переживай, все привыкли, -- хрипло захихикал Драко, потому что Гермиона принялась махать руками, словно танцовщица варьете, показывая, что не надо в этом зловещем месте орать, как сумасшедшие.
-- Хм, -- умно сказал я, чтобы обозначить свою руководящую роль. -- Тишина, значит... Это славно. Тишина -- друг молодежи. А еще с утра вроде бы дождь обещали. Но дождя нет.