Несомненно, слово «спирт» вошло в большинство языков мира в значении крепкий спиртной напиток. Но это значение не безусловно. Когда я говорю американцам, что я написал книгу «Spirits of the World», они с почтением смотрят на меня, как на шамана, думая, что речь идет о духах, спиритизме. Приходится объяснять, что это «Крепкие спиртные напитки мира», а не «Духи мира».
В большинстве стран то, что мы называем «алкоголем», «этанолом» или просто «спиртом», — «вода жизни». Именно так переводится с латыни aqua vitae, с французского — eau-de-vie, с кельтского — whisky (whisky — это измененное со временем uisge beatha, «вода жизни»), со скандинавских языков — akvavit. На Руси же «живой водой» именовали проточную воду, насыщенную кислородом, питьевую воду — в противовес стоячей, «мертвой воде». На Руси понятие «живая вода» не имело ничего общего с алкоголем.
Когда в XI–XII веках алхимики в процессе экспериментов получили из вина новое вещество, оказалось, что оно обладает удивительным свойством предотвращать разложение частей тушек — всяких конечностей, внутренностей, то есть субпродуктов. Именно с того момента начали появляться кунсткамеры. Потому это вещество и назвали «водой жизни». Понятно, что обратно к жизни органы не восстанавливались, но, поскольку они не разлагались, создавалось ощущение, что алхимики нашли эликсир венной молодости, появлялась надежда на то, что заспиртованные органы можно будет потом использовать — к примеру, пришить кому-то или еще как приспособить.
Теперь обратимся к общеизвестным фактам, имеющим отношение к алкоголю на российских просторах. Когда князь Владимир Красное Солнышко выбирал веру для Руси взамен язычества, ко двору вызывались проповедники ислама, иудаизма, христианства, и князь долго колебался между этими религиями. Мне представляется, что ему как нормальному мужику нравилось многоженство, разрешенное в исламе, но не нравился запрет на употребление алкоголя. Последнее, я думаю, и стало решающим при выборе религии для населения огромной территории, которая теперь известна как Россия. Князь Владимир так мотивировал выбор: «Питие на Руси веселие есть». Представляете, если бы эту дилемму решал тогда Горбачев? Мы бы точно уже были под аятоллами.
Здесь я бы хотел процитировать очень спорное, но очень популярное среди производителей водки исследование Вильяма Васильевина Похлебкина «История водки». Ссылаясь на «Церковный словарь» П. Алексеева, изданный в 1779 году, он пишет:
«Водяными, аквариями, или идропарастатами (греч.), именовались сектанты, которые причащались водой вместо вина, что считалось самым тяжким грехом, ересью. Отсюда, кстати, и идет глубокое презрение в России к непьющему человеку как к «нехристю», чужаку. У русских людей этот древнейший пережиток живуч до сих пор и является рудиментом религиозной нетерпимости».
Теперь вы знаете, как, соблюдая приличия, называть первого и последнего Президента СССР Горбачева — идропарастат. Ну, кое-кто привык употреблять другое, немного созвучное слово. Им предлагается научное, политкорректное и, главное, отвечающее сути явления определение. Те, кому довелось жениться в период его правления, испытали на себе счастье «безалкогольной свадьбы».
Алкоголь стал и более глубинной причиной раскола между двумя основными ветвями христианства. В. Похлебкин считает, что производство алкогольных напитков из злаковых (в противовес спиртным напиткам из меда) родилось как случайная ветвь хлебопечения в начале XII века и «было тесно связано с разделением церквей на православную и католическую и в связи с этим со способом евхаристии» (В. Похлебкин. «История водки», с. 57). Речь шла об использовании для причастия пресного или дрожжевого, «квасного» хлеба.
Вильям Васильевич продолжает:
«Раскол двух христианских церквей начался в 867 году именно спором об эвхаристии, а окончательный раскол произошел в 1054 году, когда папский посол кардинал Гумберт отлучил от церкви в соборе Святой Софии в Царьграде Константинопольского патриарха Михаила Кирулярия, а тот предал анафеме папу римского» (там же).
Все это красноречиво свидетельствует о том, что алкоголь является неотъемлемой частью православной культуры — как ее религиозной составляющей, так и мирской.
Кстати, легенда о некоем «монахе Исидоре», который первым выгнал водку в Пудовом монастыре во времена совершенно лохматые, тоже пошла из этой книги Похлебкина. Сегодня восковые чучела монаха Исидора можно найти в ресторане «Музей водки» в Питере, в музее водки в Измайлово в Москве, и эта легенда описана на этикетке водки «Легенда Кремля». Нуда, ректификат в XV веке… Зайдите хотя бы в «википедию» (не говорю уже о серьезных источниках) и посмотрите, кем был этот «монах Исидор» — митрополит Киевский и всея Руси с 1436 по 1458 год. Он, правда, впал в немилость князя Василия Темного, потому что был инициатором воссоединения Католической и Русской церквей, что не нравилось Василию Темному, — и был посажен на пару месяцев в темницу, но бежал (или был отпущен князем) и продолжил успешную церковную карьеру в Риме, Константинополе и на Кипре. В общем, не по статусу митрополиту всея Руси. самолично водку гнать.