— Вот это да! — восхитился Аркадий. — А если в перечень я включу сто вопросов? Он на все ответит? Сразу видно человека. Аккуратен и исполнителен.
— Пошлешь ему перечень?
— Поздно. Приедем во Владивосток, поговорим.
Мы начали собираться.
Нужно было купить куртки, туристские ботинки, заказать билеты.
Аркадий отнес на почту заявление, чтобы все письма, адресованные ему, пересылали в Южно-Курильск Степняку.
Минута, когда в моих руках оказался билет до Владивостока, заставила наконец поверить в реальность происходящего — мы летели.
Последний день был наполнен горячечной суетой. Комната Аркадия оказалась заваленной вещами. Мы боролись с ними. Аркадий сидел верхом на рюкзаке и пытался втиснуть в него одеяло. Белье, посуда, книги, полотенце уже лежали там. У ног Аркадия валялись зеленые ласты и водолазная маска. Я ликовал. Я уложил вещи в два чемодана и злорадствовал.
— Несчастный, как ты потащишь их? — спрашивал меня Аркадий. Лицо его то краснело, то бледнело; одеяло то погружалось в рюкзак, то медленно, как осьминог, выползало оттуда.
— Не знаю, — равнодушно отвечал я. — Ездят же люди.
— Трубка! — вопил Аркадий. — Где моя трубка?
Он становился на четвереньки и лез под стол. Стол с жалобным скрипом поднимался, шаткие ножки его повисали в воздухе.
— Ты уже спрятал ее.
Аркадий бросался вытаскивать из рюкзака вещи и на самом дне обнаруживал анодированную трубку с загубником.
— Привяжи ее к чемодану. У тебя ведь будет и чемодан?
— Зачем он мне? Ну скажи — зачем, что я — артист? — Голос Аркадия переходил в стон.
И все-таки к концу дня рядом с его рюкзаком появился новенький, блестящий чемодан. Бока чемодана были безобразно раздуты. Лак потрескался.
— Первый раз еду так, — горестно говорил Аркадий.
По трапу самолета мы поднялись последними.
Ил-18 взвыл моторами и, подрагивая на бетонных стыках, помчался навстречу восходящему солнцу. Он нес нас к Тихому океану.
ГЛАВА ШЕСТАЯ,
в которой появляется маленький инспектор безопасности кораблевождения
Приморье встретило нас прохладной сырой погодой. С аэродрома пассажиров повез автобус. Он катил по равнине с рыжими конусами терриконов, по предгорью с редколесьем и камнепадами, по зеленому побережью залива. Впереди на рейде чернели корабли, голубые дымки висели над их трубами.
Вечером, получив в справочном бюро адрес Белова, мы отправились к инспектору. Его дом оказался неподалеку от гостиницы, где мы остановились. Среди низких, потемневших от времени строений старого города высилось новое многоэтажное здание.
Мы поднялись по лестнице и остановились перед дверью. Из-за нее доносился тонкий детский плач.
Аркадий осторожно нажал кнопку звонка. Плач прекратился, распахнулась дверь. На пороге стояла высокая грузная женщина, руки ее были обнажены по локоть, на мокрых ладонях пузырилась мыльная пена, рыжие головы двух мальчишек выглядывали из-за ее могучих бедер.
— Нам нужен товарищ Белов, — сказал Аркадий.
— Михаил! — крикнула женщина. Она ушла, а на ее месте возникла мужская фигурка в кителе, застегнутом на все пуговицы.
— Слушаю вас.
— Мы из Ленинграда. Моя фамилия Лещенко. Я недавно получил от вас письмо. А это мой товарищ.
Из глубины квартиры послышался плач. Маленький инспектор обернулся.
— Мария, пусть она замолчит.
— Перестань плакать, — равнодушно сказал женский голос.
Прижимаясь спинами к стене, в коридор снова вышли мальчишки. Их зеленые глаза горели любопытством.
— Мария, может быть, ты возьмешь мальчиков?
— Я стираю.
— Я вижу, мы не вовремя, — сказал Аркадий. — Вы уж извините. Наверное, нам лучше прийти в другой раз.
— В другой раз будет то же самое, — сказал маленький инспектор. — Идемте во двор.
— Люсе надо давать через полчаса кашу.
— Я вернусь.
Сопровождаемые Беловым, мы спустились по лестнице.
— Ваша маленькая Люся плачет как большая, — сказал я.
— Плачет Катя. Ей пятнадцать.
Я поперхнулся.
— Сколько же у вас детей?
— Четверо, — сияя произнес наш спутник. — Две девочки и мальчики-близнецы.
Около дома был разбит садик.
— Что вы хотели?
Аркадий помедлил.
— Многое, — сказал он. — Все, что связано с обстоятельствами гибели парохода «Минин».
— Для чего это вам нужно?
— Я историк.