Скуластая голова человечка показалась из дерева. Глаза ее были закрыты, человек еще не жил. Но и мастер не торопился. Он то и дело останавливался, пытаясь понять: что получается?
Старик начал передвигать статуэтки и, часто повторяя «бвана», стал уговаривать меня сделать покупку.
Крайней в шеренге уродцев стояла одноногая статуя — непонятное существо с выпученными лягушачьими глазами.
Я отсчитал горсть монет, взял статуэтку и вернулся в машину.
Странное существо стояло на одной ноге, второй служил ему хвост змеи. Рука уродца шла за спину и там соединялась с ногой. Она вливалась в нее, подобно тому, как некоторые ветви дерева возвращаются к стволу.
Но самым странным было лицо. Вместо носа — змеиная голова, рот — пасть рыбы. Изо рта торчат плоские широкие зубы. Ушей нет. Огромные лягушачьи глаза.
Отчаявшись что-либо понять в этом порождении африканской фантазии, я сунул статуэтку в чемодан.
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПАРК НКАТА
На гребне холмистой гряды, опоясывающей речную долину, мы остановились. Тонкая желтая нить вилась внизу. Танзанийская зима — пора безводья, и река превратилась в цепь коричневых луж, соединенных между собой чахлыми ручейками.
Автомобиль тронулся, и тотчас из-за поворота поднялось сверкающее стеклом длинное изогнутое здание гостиницы. Оно свернулось как змея на плоской, снесенной бульдозерами вершине холма. В синих окнах бродили солнечные молнии. Внизу, под окнами, у подошвы холма, желтело озеро. На асфальтированной площадке перед входом грудились пестрые, как цветы, автомобили, с номерными знаками из Франции, Италии, Соединенных Штатов…
Прежде чем войти в гостиницу, я посмотрел еще раз вниз. Там в долине господствовал зной. В плотном дрожащем воздухе плавали редкие, похожие на раскрытые зонтики деревья. Под ними грудились коричневые точки — забравшиеся туда в поисках тени животные. Внизу, в озере, чернела точка. Должно быть, там сидел бегемот.
С воды поднялась птица. Она величаво сделала полукруг, приблизилась и, развернув крылья, тяжело опустилась на сухое дерево. Палевый марабу с розовой шапочкой на голове замер, без любопытства посматривая на людей и машины.
ТУМА
Не успели утром следующего дня мы проснуться, как сообщили: около подъезда ждет автомобиль.
На помятых серых автомобильных боках было выведено оранжевой краской: «National Game Park».
Толстый добродушный шофер бродил около машины. Он впустил в кузов шесть человек и аккуратно запер за нами дверь.
— Не торопитесь выпрыгивать к диким зверям! — весело сказал он и уселся за руль.
Улыбаясь, он рассказал, что год назад один слон в парке наелся плодов «пьянящего дерева» и растоптал человека, который поправлял на обочине дорожный знак.
— Слои большой, а человек маленький!
Затем он вытащил из кармана широченных потертых штанов ключ зажигания, мотор заурчал, машина затряслась мелкой дрожью и тронулась с места.
Спустившись в долину, мы покинули асфальт и свернули на грунтовку. Не успевала машина выбраться из одной ямы, как тут же ныряла в следующую. Все в нашем автомобиле обрело голос и подвижность: ерзали взад-вперед и крякали сиденья, тонко пели стекла, глухо хлопали и подскакивали фанерные люки в крыше.
Наконец водитель круто повернул руль и машина покатилась по двум едва приметным колеям, пробитым в траве и идущим в глубь саванны.
На горизонте показалось стадо антилоп — зебры и гну.
Услыхав машину, первыми забеспокоились гну. Они по очереди вскидывали горбатые короткие шеи и, размахивая коровьими с кисточками хвостами, неуклюжими прыжками неслись прочь.
Зебры оказались храбрее. Даже когда мы подъехали совсем близко, две полосатые лошадки еще продолжали стоять, чутко поводя округлыми, вытянутыми вверх и вперед ушами и настороженно глядя на нас. Потом полосы на их телах разошлись, сжались гармошкой — зебры помчались прочь, по-лошадиному вскидывая зады и встряхивая гривами.
Выключив мотор, шофер повернулся к нам.
— Я с севера, из Мусома, меня зовут Тума, — сообщил он. — У нас зебр называют «разлинованными осликами». Хорошо, не правда ли?
Он откинулся на спинку сиденья и, довольный, захохотал.
Вечером я простился с Джосисом. Мой провожатый ехал дальше, в Додому.
— Там начинается большой фестиваль, — объяснил он. — Народные танцы и народная музыка. Вы когда улетаете домой?