Но на беду рачки оказались одной силы. Они выбились из сил и одновременно пришли к решению — бросить затею. Оба вылезли — каждый из своего конца трубки — и не оглядываясь отправились продолжать поиски.
КРАБ-ТРЯПИЧНИК
Я сидел на верхушке сглаженного водой мертвого коралла и, то и дело опуская лицо в воду, рассматривал через стекло маски, что делается внизу.
Там не было ничего интересного: вертелась пара лилово-оранжевых лоретто, мерно покачивалось желтое перо горгонарии, шевелилась мелкая травянистая зелень.
Внезапно мое внимание привлекли два пучка травы. Вместо того чтобы стоять на месте, как полагается водорослям, они двигались! Покачиваясь и развеваясь, зеленые пучки совершали путешествие по дну.
Это было очень странно. Я сполз с коралла и осторожно погрузился. При моем приближении загадочные пучки остановились.
Так, так, так!.. Я подплыл и осторожно тронул один пальцем. Пучки подпрыгнули, двинулись было в сторону и снова припали к камню, прижались, слились с ровным ковром водорослей.
На мгновение под одним мелькнули… ножки! Суставчатые, красненькие.
Осторожно взяв двумя пальцами пучок, я поднял его. Открылась спина небольшого краба. Убран второй пучок — теперь виден весь краб.
Хозяином пучков оказался крабишка, пучеглазый, с небольшими острыми клешонками.
Лишенный своего украшения, он отбежал в сторону, спрятался было за камень, потом, сообразив, что его никто не преследует, осмелел и показался снова.
Я был уже в стороне — опять сидел на верхушке коралла — и внимательно наблюдал за хитрецом.
А тот уже принялся за работу. Острой клешонкой срезал пучок зелени и начал старательно прилаживать его себе на спину. Водоросли зацепились за щетинки, которыми была покрыта крабишкина спина. Тогда крабик отрезал от зеленого ковра еще полоску и, смешно вскидывая клешнями, укрепил и ее.
Его снова не было видно. Он постучал ножками, точь-в-точь как боевой конек перед дорогой, и в путь.
Зеленые тряпочки развевались над ним, а когда краб останавливался, накрывали с головой.
Низко над самым дном проплыл скат, не заметил крабишку — ушел.
ТЕРЕМОК
Однажды мы с Пако подобрали на дне у самого берега ветку коралла, похожую па обломанный лосиный рог. Ее я приволок домой и бросил в таз с пресной водой.
Коралл, понятное дело, не был живым, был ноздреват, порист, кое-где запачкан, оббит.
В таз я положил его для того, чтобы промыть, а затем высушить на солнце.
«Пусть полежит! Таз закрывать сверху не буду — мертвый камень, что от него ждать?»
Но тут мое внимание привлекла одна из дырочек. Кто-то старательно пытался там выбраться наружу. Порск! — из норки выскочила с голубыми искорками рыбка хромис — одна из самых маленьких рыб кораллового рифа.
Из другой показались мохнатые ножки краба. Малыш вылез наружу, перебрался на эмалированную стенку, попробовал бежать по ней, сорвался и замер на дне, испуганно тараща глазки.
Выплыла креветка. Она тоже пряталась в какой-то дырочке. Показался червь — ярко-красный, с пучком усиков-щупалец на голове, повертел головой, хлебнул пресной воды да так и замер, пораженный ее вкусом.
Таз наполнялся с каждой минутой. Изо всех щелей, дырок, впадин лезли, выкатывались, выбирались усатые, колченогие, головастые обитатели кораллового дома.
Терем-теремок, кто в тереме живет?..
Я торопился к Родольфо, который должен был ехать в тот день в город. Подняв таз, я отнес его на берег и осторожно вылил воду вместе с ее беспокойным населением на клыки себорукко. Очутившись на мокрых камнях, рачки, рыбки, черви запрыгали, заметались. Легкая волна накрыла их. Когда она сошла, никого из беспокойных обитателей теремка на берегу не было.
Я отнес таз назад в комнату, снова налил его пресной водой и плотно накрыл листом фанеры: «Может, там еще кто, в теремке?»
БЫВАЕТ И ТАК
В море так: у кого зубы больше, тот и прав. Ну как камбале от акулы уйти? Мчится камбала над самым дном, к песку, к камням прижимается — не отстает от нее мучительница. Голова — с ведро, рот — во всю голову.
Каждый зуб что твой нож.
Считай, нет камбалы.
…Случилось мне плавать около мертвой рощицы оленерогих. Маленькие строители-кораллы не рассчитали, подвели свои домики чересчур близко к поверхности воды. Прошел шторм — переломал, переколотил хрупкие известковые ветви. Остались лежать на дне побелевшие стволы, сучки… Как бурелом в лесу.