Сначала была паника. Многие люди бежали и кричали. Требовали ответа. Требовали принять меры. Персонал, тоже испуганный, все же сделал все возможное, чтобы успокоить поднимающуюся истерию и взять ситуацию под контроль.
Теперь в больнице царила гнетущая тишина. Люди все еще были раздражены и испуганы, некоторые плакали, многим пришлось дать успокоительное. Была сделана попытка очистить приемное отделение, запереть его и эвакуировать всех на верхние этажи. Но большинство людей отказалось уйти. Все единодушно решили, что хотят знать, что происходит. Они хотели иметь возможность видеть врага, следить за его действиями.
Но, хоть и немногие люди признавали это, зрелище за окнами было болезненно захватывающим. Большинство существ выглядело ужасно, пугающе. У некоторых отсутствовали лица и разные части тела, но большинство встревоженных и ропщущих людей, собравшихся в приемном отделении, просто не могли оторвать взгляды от них, не могли перестать глазеть с изумлением, страхом и отвращением на гротескное и невероятное зрелище.
После первоначального шквала паники все начало приходить в норму. Несмотря на напряжение и страх, установилась атмосфера осадного менталитета, напоминание о духе Дюнкерка. Все люди в больнице, живые люди, держались вместе, помогая друг другу. Персонал даже раздавал закуску, сиделки обносили всех чаем и бисквитами. Конечно, если бы ходячие мертвецы делали что-то, а не просто стояли и смотрели, если бы они пытались прорваться в больницу, например, положение, несомненно, изменилось бы: снова начались бы крики и паника. Но пока что была ничья. Не перемирие, но спокойствие и тишина. И предчувствие чего-то страшного.
Как и большинство людей, Рианна и Нина находились в Приемном отделении, чувствуя особую необходимость быть поблизости от места развития событий — или, по крайней мере, первыми видеть, что происходит. И, как и большинство людей, они смотрели зачарованно и брезгливо на ходячие трупы — зомби — стоящие молчаливыми рядами возле больницы. Как часовые. Как сторожевые псы.
Рианна покачала головой, отвечая на вопрос Нины:
— Я не знаю, — сказала она.
Тихо, словно боясь, что существа на улице могут как-то подслушать ее, Нина сказала:
— Они как будто ждут.
Рианна посмотрела на девушку:
— Чего ждут?
Нина взглянула в ее встревоженные глаза. Она слегка пожала плечами:
— Может быть, приказа о нападении?
С пистолетом в одной руке и наладонником в другой, Янто бежал через строительную площадку, стараясь не поскользнуться в грязи и не наткнуться на булыжник. Забыв про осторожность, он выкрикивал имя своего друга на бегу, зорко высматривая дорогу между молчаливых, громадных машин и каркасов домов, лишенных крыш, запертых в клети строительных лесов.
У Джека не работала рация, и это не предвещало ничего хорошего. Но наладонник все же регистрировал признаки его жизни. Проблема была в том, что Янто не мог точно определить его местонахождения. Джек мог быть в любом из двух дюжин строящихся «качественных эксклюзивных домов», разбросанных на нескольких акрах грязи, которые преодолевал сейчас Янто.
В центре стройки Янто остановился и повернулся на каблуках, чтобы как следует оглядеться вокруг. Здесь не было фонарей, и незаконченные здания казались бесформенными сгустками темноты вокруг него. Янто пожалел, что у него нет еще одной руки, в которой он мог бы держать фонарь, и подумал, что, может быть, ему нужно обзавестись устройством для освещения, которое одевают на голову. Однако, подумав о том, как ужаснется Джек, если заметит на нем что-то настолько не стильное, он почти улыбнулся.
— Джек! — снова крикнул он, и его голос отразился эхом от черных стен вокруг него. — Джек! Джек!
На этот раз ему ответили. Голос Джека звучал глухо, как будто он говорил, придавленный чем-то тяжелым.
— Янто, — прохрипел Джек, — сюда.
Янто резко обернулся. Было невозможно определить, откуда звучит голос.
— Я слышу тебя, Джек, но не могу понять, где ты. Продолжай кричать.
Следуя натужным крикам Джека, Янто побежал к дому слева от него. Он прошлепал по грязи там, где однажды будет изысканная лужайка, в прямоугольное отверстие — будущую дверь. Как только он вступил в здание, темнота поглотила его, и он вздрогнул, как будто свежая штукатурка испускала влажный холод.
— Джек! — голос Янто эхом отразился от стен вокруг него. — Где ты?
— Я… здесь… — выкрикнул Джек, задыхаясь, слева от Янто, так близко, что, казалось, до него можно дотянуться рукой.