Рис и хозяин дома, которого звали Кит Сэмюэлс, тащили тяжелый буфет из общей комнаты в прихожую, чтобы прислонить его к входной двери. Их попытки обезопасить дом сопровождались надоедливым звучным стуком снаружи. От него дрожали стекла окон, заставляя желудок Гвен сжиматься. Однако, до зомби пока не дошло, что окна — самая уязвимая часть дома.
— Не думаю, — отдуваясь, ответил Кит.
— Это только в кино люди закрывают окна деревяшками крест-накрест, — сказал Рис. — И тогда те, от которых они пытаются спастись, все равно проникают в дом через дымоход.
— У нас нет дымохода, — сказал Кит.
— Ну, хоть в чем-то повезло, — ответил Рис.
Гвен спросила разочаровано:
— У вас есть хоть что-то, что можно было бы использовать?
Кит задумался над этим:
— Разделочная доска в кухне. И у Джас есть большая пробковая доска для заметок. Она цепляет на нее фотографии и всякие штуки.
— Ну, неплохо для начала, — сказала Гвен, и крикнула, выглянув в коридор: — Джас, можешь принести мне свою доску для заметок?
Одиннадцатилетняя Джасмин, хорошенькая и хрупкая, помогала своей маме Наоми укладывать маленькие, но тяжелые предметы — тостер, микроволновку — в баррикаду у задней двери. Она посмотрела на Наоми большими испуганными глазами, словно спрашивая разрешения.
Наоми — невысокая женщина в очках, с черными кудрявыми волосами, поджала губы, коротко кивнула и девочка стремглав бросилась бегом по лестнице вверх.
— А кухонный стол? — спросила Гвен. — Он крепкий и большой. Мы можем разобрать его.
— Вы не сломаете мой кухонный стол, — возразила Наоми, услышав ее. С того самого момента, когда она проснулась, Наоми вела себя так, словно Гвен и Рис были ответственны за этот хаос, в который погрузилась ее семья, как будто это они вдвоем специально принесли его с собой этой ночью. — Это свадебный подарок мамы и папы.
Гвен глубоко вдохнула и сосчитала до пяти по дороге из коридора в кухню, а затем обратно в комнату. Она одарила Наоми самой дружелюбной из своих улыбок.
— Смотри, что будет, — сказала она мягко. — Если мы не забаррикадируем дом, эти существа с улицы — эти мертвые существа — смогут войти в него. А если они войдут в дом, они разорвут нас на части голыми руками и съедят. Но если ты ценишь жизнь своей дочери дешевле старого стола…
Это сломало ее. Из глаз Наоми потекли слезы, и Гвен вдруг поняла истинную причину враждебности женщины. Это был страх. Простой и понятный. Наоми Сэмюэлс боялась.
Инстинктивно Гвен вышла вперед и обняла женщину, так, как это делал Рис, когда у нее был тяжелый день.
— Эй, брось, — сказала она мягко. — Все будет в порядке. Но мы должны быть сплоченными. Идет?
Съежившись в объятиях у Гвен, как ребенок, ищущий утешения, Наоми кивнула.
Сара Томас и ее новорожденный сын спали. Глядя на них, Джек улыбнулся, чувствуя все же укол грусти от осознания того, что если его обстоятельства в корне не изменятся в оставшейся половине столетия, он переживет этого мальчика. Годы пробегут, он останется неизменным, а этот крохотный человечек, который еще и часа не живет на свете, вырастет и расцветет, завянет и умрет. За все эти годы Джек потерял многих друзей. Он побывал на стольких похоронах и пролил столько слез, что сейчас почти кричал. Потому что все так же остро переживал каждую новую смерть. Послав воздушный поцелуй спящим матери и сыну, он повернулся и бесшумно выскользнул из комнаты.
Наверху Янто суетился вокруг кокона, который был его любимым проектом. В свете их недавнего открытия, он и Джек провели ранее двадцать минут, обсуждая стратегию за кружками отличного «Джава Сантос», но единственное заключение, к которому они пришли, было о том, что эта новая информация практически не добавляет ничего нового к тому, что они уже знают. Ну, да, эти зомби не были по-настоящему восставшими из мертвых, но что это меняет? У них все еще не было ни малейшего понятия о том, кто или что несет ответственность за это «вторжение» — и, что более важно, — почему это происходит. Случайность ли это, странная причуда Рифта, или часть коварного замысла злобного и гениального ума, возможно, даже инопланетного? Может быть, в тени притаились пришельцы, ждущие подходящего момента, чтобы обнаружить себя? В конце концов, Джек объявил перерыв в дискуссии, сказав, что они оба должны уйти и подумать над этим по отдельности. Теперь он, однако, уже вернулся, загнав себя в тупик собственными раздумьями.
— Есть идеи? — спросил он, и его голос звонко разнесся по хабу.
Янто, успевший переодеться в синий костюм, розовую рубашку и нарядный синий галстук, отвлекся от исследования кокона и покачал головой: