И все они начали кудахтать и махать руками, как крыльями. И, в конце концов, Тоби потащился с ними, только чтобы сохранить лицо.
Он с несчастным видом плелся в хвосте всю дорогу до Пенарта. Он смотрел, как они толкают друг друга, хихикая, как школьники, удравшие с уроков, и чувствовал себя отверженным, как никогда, хоть именно они настояли, чтобы он шел с ними.
Он почти надеялся на то, что у них будут проблемы на причале в Пенарте. Думал: может, этого брелока недостаточно, чтобы получить доступ к яхте. Но Стеффан просто провел карту, набрав дядин пин-код, и они прошли вовнутрь. Работник ночной смены даже помахал им, когда они проходили мимо него.
— Вот и она, парни, — сказал Стеффан спустя пару минут. — Как она вам?
И все они пьяно захихикали с недоверием, глядя на судно, спокойно покачивающееся на воде. Яхта выглядела элегантной и очень ухоженной. У нее была одна мачта, большая палуба и просторная капитанская будка. Даже Тоби был впечатлен, хотя перспектива того, что его пьяные приятели будут пользоваться этим красивым — и, без сомнения, безумно дорогим — судном, приводила его в ужас.
— Это здорово, чувак, — воскликнул Куртис, смеясь и хлопая в ладоши.
— Чертовски здорово, — благоговейно кивнул Стан.
— Ты умеешь ею управлять? — нервно спросил Тоби, и Стеффан снова посмотрел на него так уничтожающе, что Тоби решил с завтрашнего дня найти себе другую компанию.
— Еще бы я не умел. Да тут и делать особо нечего. Ночью мы уж точно ни с кем не столкнемся.
Пока все хихикали над Тоби, Стеффан, слегка пошатываясь, прошел с пристани на палубу.
— Сюда, мужики. Поднимайтесь на борт.
Один за другим они взошли на палубу. Грэг, самый пьяный из всех, сделал два неверных шага в бок и упал. Тоби смеялся вместе со всеми, но его все равно грызло беспокойство. Стеффан открыл дверь и провел их вниз в жилое помещение.
— Пиво — в холодильнике, туалет в конце коридора, и есть кровати для всех, если кому-то захочется прилечь.
Куртис спустился по ступеням в салун, в радостном изумлении покачивая головой.
— Чувак, я не могу поверить в это, — бормотал он, — это же вершина шика!
— Только одно правило, — сказал Стеффан, когда Стан и Грэг спустились следом за Куртисом, — не блевать на пол. Если вас тошнит, блюйте за борт. Тоби колебался, раздумывая, присоединяться ли к остальным. Затем он повернулся и пошел к металлической ограде, которая окружала палубу по всему периметру, решив, что, он больше не хочет терпеть их пьяные подшучивания. Он стоял и смотрел на море, на черную воду, и прохладный ветер трепал его волосы. Он размышлял о том, что сейчас делает Лаурен. Она училась в университете в Дареме и когда он последний раз разговаривал с ней две недели назад, сказала, что отлично проводит время.
— О, да мы немножко загрустили? — Стеффан спросил так, словно это было чем-то позорным. — Или приболели?
Тоби оглянулся и посмотрел на него:
— Нет, просто захотелось вдохнуть свежего воздуха, — ответил он.
Стеффан фыркнул и направился в маленькую рулевую рубку, где находилось управление двигателями и оборудование для навигации. Тоби вздохнул и вновь стал смотреть на черную воду. Острые, как лезвия, лунные лучи поблескивали, отражаясь от водной зыби; маленькие волны плескались о корпус яхты. Из салона доносились взрывы гортанного грубого смеха. Двигатель завелся с глухим ворчанием, и яхта сдвинулась с места, отдаляясь от своего причала, направляясь в Бухту, как огромное и прекрасное морское создание, освобожденное из неволи.
Она с легким журчанием врезалась в воду и через несколько минут огни Бухты остались позади. Тоби постепенно успокаивался. Казалось, Стеффан все же знает, как управлять яхтой. Может быть, это плаванье не окажется такой катастрофой, как ему представлялось.
Он вдыхал резкий соленый воздух и смотрел на луну. Он гадал, говорят ли о нем те, кто в салоне, интересуются ли, где он. Все же это странно — уехать из дому и вдруг стать независимым. Забавно — он и сам не понял, что именно это случилось с ним, когда он простился с мамой и папой и остался в убогой комнатке, которую он делил с Куртисом в университетском кампусе. О, он, конечно же, может приехать домой на Рождество, или даже на выходные. Но та часть его жизни, в которой он постоянно жил под опекой родителей, ушла в прошлое, Он рассчитывал, что, закончив учиться, он найдет работу, и будет жить где-нибудь самостоятельно. Он давно уже с нетерпением ждал этой независимости, думая о том, как здорово было бы отвечать только за себя, но не мог не признать, что внезапное осуществление этой мечты стало для него потрясением.