— Я слышала крик. Думаю, что слышала крик. Он меня разбудил. Потом я слышала лязг, как будто упала крышка мусорного бака.
— Хочешь, чтобы я вышел и взглянул?
Она не смогла сдержать улыбку.
— Не будь глупым. Если кто-то и пойдет туда, это буду я.
Рис выглядел обиженным:
— Эй, ты и так очень крутая защитница целой планеты у себя на работе, миссис Вильямс, позволь парню быть главным хотя бы в своем доме.
Гвен хихикнула и поцеловала его в лоб:
— Отлично. Пойдем вместе.
Через две минуты, одевшись и обувшись, они торопливо спустились по ступеням жилого дома. Игнорируя парадный вход, они направились к задней двери здания, закрытой на тяжелый засов. Она вела в узкий переулок, втиснутый между их улицей и параллельной. Гвен была уже у двери, когда Рис все еще топал по ступеням, и начала открывать тяжелый засов.
— Я пойду первым, — запыхавшись, выпалил Рис.
Одной рукой Гвен повернула щеколду двери, а второй вытащила из кармана кожаной куртки свой полуавтоматический пистолет производства «Торчвуд».
— Из нас двоих оружие есть только у меня, — ответила она, подняв брови.
Рис состроил гримасу:
— Милая, по-моему это уж слишком, тебе не кажется? Не все проблемы в Кардиффе создаются психованными инопланетянами, знаешь ли. Скорее всего, это кошка Бетти Прудом.
— Я знаю, но все же… береженого бог бережет, — ответила Гвен и выскользнула наружу. К тому времени, как Рис вышел следом за ней в холодную ночную морось, Гвен уже кралась по переулку, темная и безмолвная, сама похожая на кошку. За ней тянулась ее длинная тонкая тень. Она двигалась к кирпичной стене задней части здания, которая тянулась вдоль переулка и заслоняла мусорные баки.
Рис поспешил к ней, шлепая по мокрой земле. Она повернулась и прижала палец к губам. Он закатил глаза.
— Слушай, — прошептала она.
Он прислушался. Что-то двигалось по переулку, шуршало возле баков. Что-то большее, чем кошка, судя по звуку.
Гвен продолжала двигаться вперед, держа пистолет обеими руками. Она добралась до стены, прислонилась к ней спиной, боком прошла до ее края и заглянула за угол.
Она вдруг застыла. Стоя рядом с ней, Рис почувствовал себя немного лишним.
— Ну? — прошептал он. — Что ты видишь?
Гвен рывком повернула голову, чтобы взглянуть на него. Волосы взметнулись и упали ей на лицо, глаза были широко раскрыты, лицо изумленно вытянулось.
— Что там, Гвен? Скажи мне, — настаивал он.
Внезапно, Гвен вся превратилась в движение. Не ответив, она метнулась в переулок, готовая к бою, целясь из пистолета во что-то шевелящееся возле баков.
— Вставай медленно, — рявкнула она. — Держи руки так, чтобы я их видела.
Секунду Рис раздумывал, не стоит ли ему оставаться там, где он стоит, незаметным, затем он подумал: к черту все это, — и придвинулся поближе к жене. Теперь ему ясно был виден весь переулок до железной ограды в его дальнем конце… Справа от них, плотно прижавшись к задней стене дома, выстроились в линию железные мусорные баки от каждой квартиры с номерами на крышках, написанными белой краской.
Но Рис не смотрел на это. Он изумленно уставился на кого-то, кто на корточках сидел на земле не более, чем в пяти метрах от них. Он содрогнулся, когда волна отвращения и обжигающе холодного страха поднялась у него внутри.
Человек, бродяга, судя по лохмотьям, в которые он был одет, ел кошку. Рис подумал что это, возможно, старый рыжий кот Бетти, их соседки снизу, но трудно было сказать наверняка. Несчастное животное было разорвано и выпотрошено, как курица, приготовленная для жарки на средневековом пиру. Большая часть его останков лежала на земле у ног человека, искромсанная смесь меха и крови. Даже заметив их присутствие, человек продолжил жевать одну из конечностей животного, пачкая подбородок и одежду в крови и внутренностях.
— О, Боже! — пробормотал Рис. — Какая гадость!
Гвен оглянулась на него, затем вновь повернулась к человеку:
— Я приказала тебе встать, — крикнула она.
Человек замер, а затем наклонил голову странным, собачьим движением, так, словно голос Гвен был очень тихим, и ему требовалось время, чтобы воспринять ее речь.
А затем он внезапным судорожным толчком повернул голову, и они смогли ясно разглядеть его лицо.
— О Боже, — побормотал Рис.
У человека не было носа. Просто дырка, на месте которой ему полагалось быть. Его глаза были белые, как молоко. И его кожа, сухая и коричневая, как прошлогодние листья, была натянута так туго на выступающие кости черепа, что губы не закрывали его черных десен и крупных зубов, из которых торчали остатки мяса. Когда человек встал на ноги, пошатываясь, Рис заметил еще кое-что. Он заметил, что у человека нет половины пальца, и кость отломанного сустава торчит изнутри, как расщепленная палка, он заметил, что человек без обуви, и кожа на его ступнях потрескалась так, что сквозь нее видны мышцы и сухожилия.