За дверью оказалось тихо. И это насторожило Виктора – то ли мужик побуянил, угомонился да спать залег, то ли…
– Так, сержант, на всякий пожарный стволы держим наготове.
– Ага. Мало ли – вдруг он ее убил и съел, как в том анекдоте! – хихикнул Олег. Но Виктор шутки не оценил – недавний случай с бомжом все еще оставался для него загадкой. Брр…
Виктор аккуратно дернул дверь за ручку – та со скрипом поддалась.
– Эй, хозяева, у вас дверь открыта! Милицию вызывали?! – крикнул в пустое пространство коридора Виктор, держа свой ПМ наготове.
В ответ ни слова, только какой-то шум в дальней комнате, будто кто-то с ноги на ногу переминался.
– Заходим, – кивнул Виктор сержанту, который, несмотря на предостережение, держал в руках основное оружие пэпээсников – «демократизатор», то бишь резиновую дубинку. Так, наверное, ему было привычнее.
В квартире царил кавардак, хотя это понятно – девчонка-то звонила из-за разбушевавшегося папаши. Судя по обуви в прихожей, здесь проживали трое – родители и девочка-подросток. На последнее указывали кошмарные клоунские кеды, которые нынче были в моде у молодежи.
Межкомнатные двери, ведущие в спальню, оказались закрыты, туда Виктор заглянул сразу – но ничего не нашел. Дверь напротив была распахнута и открывала взгляду комнату девочки, увешанную плакатами с каким-то смазливым парнишкой на стенах, – там тоже было пусто.
– Проверь туалет.
Сержант заглянул в крохотный санузел, сверкающий кафелем и хромированными трубками, и молча покачал головой.
– Эй, есть тут кто-нибудь?! – завопил Олег, поворачивая налево – в сторону кухни. Виктор же остался в прихожей – его внимание привлек звук, исходящий из третьей комнаты – двери в нее были выломаны, куски прессованного картона разбросаны по комнате. Никитин мысленно чертыхнулся своей несообразительности.
На стене обозначилась чья-то тень – и тут в поле зрения Виктора появилось это. Хозяин квартиры, а капитан был уверен, что это именно он, больше всего напоминал персонажа какого-нибудь ужастика – в дешевом костюме, заляпанном бурыми пятнами, со страшными ранами на руках и вымазанным кровью лицом. Ну ей-богу, вампир из могилы поднялся! Сходство с вампиром придавал и восковой, бледный цвет кожи. Прямо на капитана уставились ничего не выражающие мутные белесые глаза. Вернее, выражение было. И если бы кому-нибудь приспичило попросить Никитина дать оценку этому взгляду, то он назвал бы его «источающим зло». То, что когда-то называлось человеком, уверенно зашагало в сторону милиционеров, несмотря на предупреждающие крики Виктора.
– Стой, урод, стрелять буду! – но слова не возымели никакого действия, капитан выстрелил. Хозяин квартиры, получив пулю в грудь, сделал шаг назад и, потеряв равновесие, шмякнулся на перевернутое колесиками вверх кресло. Но тут же начал подниматься, неуклюже облокачиваясь на искусанные руки. Собаки его, что ли, грызли? Никогда еще Виктор не видел таких ран. Мужик наконец поднялся и практически вплотную подошел к дверному проему.
Из кухни на звук выстрела выскочил Олег, резко затормозил и чуть не свалился по инерции прямо под ноги хозяину квартиры, который неуклюже пытался перешагнуть через остатки поломанной двери. Удержавшись за стену и вернув себе равновесие, сержант, нервно сжимая бесполезную в этой ситуации дубинку, застыл, вытаращив глаза на окровавленного мужика.
– Блин! Что это за упырь!
Капитан матюгнулся и снова выстрелил, только теперь уже в голову.
Кроваво-серое месиво из мозгов разлетелось по стенам и потолку.
– Че за фигня?! – по-бабьи взвизгнул Олег, стряхивая с нарукавного шеврона попавшие на него ошметки.
– Потом будем разбираться, здесь еще должна быть девочка.
Побелевший сержант снова выругался, согласно кивнул и, переступив через тело, слегка пошатываясь, вошел в комнату.
Виктор последовал за ним. Сразу было видно, что здесь шла борьба. Наверное, девчонка заперлась в этой комнате, но ее отец … или то, что им было… быстро выломал дверь – прессованный картон сломать проще простого. Дальше девчонка пыталась отгородиться немногочисленной мебелью, что находилась в гостиной, – журнальный столик был перевернут, а пуфик и вовсе валялся в дальнем углу. Судя по огромной луже крови, папаша все же ее настиг. Но где же девочка?
– Балкон! – подсказал Олег, подбегая к перепачканной в крови занавеске и отдергивая ее. В самом дальнем углу, на корточках, скрутившись, сидела худенькая девочка, а рядом лежал ее телефон.