Усмешка тронула его губы. Он взял стул и поставил его рядом.
– Что-то в этом роде.
– Помогает?
– Не так, как если бы передо мной был реальный человек.
– Ты дрался? – Сюзанна удивленно подняла брови, хотя знала ответ на свой вопрос.
Тот июльский день, когда Донован без предупреждения пришел к ней в офис, а она сказала, что не может взять его с собой в бухту Незнакомца, показал, что он никогда не сдается без боя. Они обсудили цену, которую она не смогла опровергнуть, он уговорил ее пообедать, соблазнив ее обезоруживающей улыбкой. Она была просто очарована им.
И теперь он вернулся, чтобы продолжить борьбу, а борьба – это победители и побежденные.
– Я уже говорил тебе, что не помню, но один из нападавших отправился в больницу вместе со мной.
Несмотря на все ее старания, Сюзанне не удалось скрыть свой испуг. Не помогло даже то, что все случившееся пронеслось в ее голове как сцена из кино. Взгляд упал на коротко стриженные волосы Вэна. Странно, почему она до сих пор не обратила на это внимания.
– Тебя ударили по голове?
– Я потерял сознание, – подтвердил он, – и борьба закончилась.
Сюзанна с трудом сглотнула. Ее беспокойный взгляд вновь метнулся по его фигуре, отыскивая пропущенные детали. Потом она заглянула в его глаза.
– Ты помнишь хоть что-то до этого нападения?
– Все, до отъезда из Америки. Кое-какие обрывки воспоминаний о днях, проведенных в Мельбурне. Встречу с директором «Хортон холдинге». Гостиницу, где остановился «Карлайл Гранд». – Вэн улыбнулся.
Он выбрал гостиницу, еще ничего не зная тогда об Алексе Карлайле и его фамильной сети гостиниц, кроме того, что размещение и сервис здесь были безупречными.
– Ты не помнишь, как приехал сюда в тот уикэнд?
– Нет.
– Я думала, такое случается только в книгах и в кино.
– Считаешь, что я придумываю это? – Вэн прищурил глаза.
По ее молчанию он понял, что она сомневается. Он вскочил на ноги и отошел на несколько шагов.
– Я верю тебе, просто мне трудно понять, как это – ничего не помнить.
Ее тихие слова заставили Вэна обернуться. Она сидела на стуле в застегнутом на все пуговицы плаще, выпрямив спину. На фоне залитого дождем окна ее волосы выделялись ярким пятном. В глазах читалось сострадание и сомнение.
Вэна пронзила вдруг мысль о том, что он провел с ней здесь, в этих комнатах, весь уик-энд. Что, возможно, расстегивал этот плащ и отбрасывал его в сторону. Он мог снимать с нее обувь. Целовать.
– Вот смотрю я на тебя, – голос его звучал низко, – и мне трудно поверить, что я не помню тебя.
– Да, это, должно быть, немного странно. – Сюзанна взмахнула темными ресницами, контрастировавшими с бледной кожей. – Как ты справился с этим?
Вэн поболтал в бокале вино, раздумывая, что ответить. Насколько раскрыться. Но потом он вспомнил сострадание в ее глазах, и, черт возьми, ему захотелось поделиться с Сюзанной Хортон.
– Я разговаривал с людьми, с которыми общался в течение той недели, и восстановил события. Я… много сквернословил.
– Сквернословие иногда помогает.
Вэн молча смотрел на нее. Сюзанна была вся такая правильная и аккуратная в своем застегнутом наглухо плаще. Интересно, как она ругается? Она интриговала его.
– У меня есть сотрудница, которая считает, что ругань украшает нашу пресную речь.
– Это Мэк, – тихо сказала Сюзанна.
Вэн замер, сжав ножку бокала.
– Я говорил тебе о ней?
– Да, только не надо так напрягаться. Никакого доступа к личной информации у меня не было. – Хотя ее слова прозвучали шутливо, в голосе слышалась горечь.
– Прости, что обидел тебя. Это не входило в мои намерения.
– Да? А какие же у тебя были намерения?
– Выяснить, что случилось с соглашением на приобретение курорта. Когда я уехал из Мельбурна, оно обсуждалось. Когда я очнулся через неделю, речь о нем уже не шла.
Сюзанна стала еще бледнее, сожаление появилось на ее лице.
– Если бы ты с самого начала сказал мне о своей амнезии, этот разговор протекал бы намного легче.
– Для тебя – да.
– А для тебя?
Вэн посмотрел ей в глаза.
– Я приехал сюда, все о тебе зная, Сюзанна. Ты – дочь Мириам Хортон. Я нанял тебя, чтобы ты показала мне бухту Незнакомца. Ты была обручена с Алексом Карлайлом.
– Я не была обручена…
– Об этом я услышал от твоей матери, и все, кого я спрашивал, ручались за ее честность. Но дело в том, – подчеркнул Вэн, не давая ей перебивать себя, – что я приехал сюда с самыми плохими мыслями о тебе. Если бы ты знала, что я ничего не помню, я не смог бы поверить ни единому твоему слову.
– Но теперь ты мне веришь?
– Верю.
От удивления у нее расширились глаза и снова порозовели щеки. Вэн почувствовал удовлетворение, которое раньше получал от удачи на рынках или от неожиданной победы в переговорах.
– И почему?
– Кому придет в голову придумать такую историю?
Их взгляды встретились, на лицах ненадолго появились улыбки. Потом снова осторожность взяла верх. Сюзанна вдруг встала. Из-за этого быстрого, резкого движения, никак не сочетавшегося с ее обычной грацией, Вэн успел увидеть ее колено, бедро, юбку. Ничего откровенного или сексуального, но увиденное выбило его из состояния равновесия.
Какие-то отдельные фрагменты всплывали из темноты, в которую погрузилась его память.
– Это не имеет никакого значения, правда?
Вэн моргнул, обрывки беспорядочных воспоминаний исчезли в один момент. Он не знал уже, действительно ли припомнил что-то или только представил себе это.
– О чем ты? – нахмурился он.
Сюзанна, быстро подняла руки и опустила их вниз, словно признавая свое поражение.
– Твоя амнезия, то, что я знаю теперь об этом. Это ведь ничего не меняет.
– И даже твое понимание, почему я потерял эту сделку?
В ее глазах появилось то, что Вэн ненавидел.
Жалость. Сочувствие. Сострадание. Как ни назови, но за последние десять недель он так часто встречался с этим, что хватило бы на десять жизней.
– Я понимаю, ты чувствуешь себя обокраденным, мне очень жаль, однако это не меняет того, что случилось.
– Но дело в том, что я по-прежнему хочу купить «Базальтовые столбы». А услышав, почему я проиграл сделку, хочу этого еще больше.
– Прости, – Сюзанне неприятно было говорить об этом, – но уже слишком поздно. Контракт составлен с Алексом.
– Но он не будет подписан, пока ты не выйдешь за него замуж. – Вэн сделал паузу, болтая в бокале остатки вина. – А что произойдет с продажей курорта, если свадьба не состоится?
– Ничего не произойдет, – решительно заявила Сюзанна. – Алекс – человек слова. Он не откажется от этой сделки, и неважно, что ты скажешь или сделаешь. Твоя угроза, что ты расскажешь о наших отношениях, не изменит его решения.
– Но ты все же приехала сюда. Наверняка хотела остановить меня.
– Я приехала, чтобы узнать, что происходит и почему ты вернулся. Алекс знает, что во время нашей с тобой встречи мы не были помолвлены с ним. Он знает, что я не лгала ему. Поэтому он не изменит своего решения жениться на мне.
– А если свое решение изменишь ты?
– Предлагаешь мне разорвать помолвку?
– Здесь не идет речь о любви, Сюзанна. Это деловой контракт. Тебя разменяли, как дорогостоящий товар.
На лице девушки промелькнула тень, но она быстро взяла себя в руки.
– Возможно, я неясно выразилась, но ты неправильно понял ситуацию. Да, наш союз необычен, и он скреплен как коммерческая сделка, но в нем не было ни капли принуждения. Я хочу выйти замуж за Алекса, ведь в этом случае я получаю все, что хочу. Мужа, которого уважаю и которым восхищаюсь, детей, семью, а также те преимущества, которые получит мой бизнес с приходом Алекса. Прости, Донован, – она еще выше вздернула подбородок, – но ни я, ни кто-то другой ничего не смогут сделать, чтобы изменить случившееся. А сейчас мне надо идти, иначе вертолет улетит без меня. Но когда вернусь домой, я поговорю с Алексом. Он честный человек. И возможно, пересмотрит эту часть контракта.