Глава 18. Пенсакола – Новый Орлеан
– Мотня драная! Ещё раз тебя увижу с ним – кривульки выдерну!
На заправке, похоже, назревал конфликт. Из двух машин, стоявших друг против друга, высунулись две чёрные девицы.
Парковку огласила дискуссия, начавшаяся, видимо, ещё в кафе:
– Насри себе в руку, милая! Твоя жирная жопа ему уже не интересна! – адресно раздалось из левой тачки.
– Разорву тебе зад, сучка, если ещё раз появишься здесь! – парировали из правой тачки.
В обеих машинах опустились передние стёкла. Показались чёрные бритые головы мужской половины собрания. В бой вошла тяжёлая артиллерия:
– Оу-воу, детка! Присмотри за выражениями, стерва шизанутая! – донеслось слева.
– Ты как мою сестру назвал, черномазый? – уточнили справа.
Я не стал дожидаться развития событий и, захлопнув крышку бензобака, вырулил на трассу.
Проскочил Пенсаколу насквозь, поглядывая на город из окон. Бухта Бутчерлен, Эскембия-Бэй, Виндс-Бэй – всё не то. Снова не тот «… бэй».
Потянулись вдоль дороги обширные кукурузные поля. Через двадцать миль на обочине показалась прорешёченная пулями табличка штата Алабама: «Добро пожаловать в Сердце Юга!».
Местные реднеки, похоже, лихо развлекаются, простреливая дорожные указатели на полном ходу. Пара рваных отверстий размером с бычий глаз красноречиво свидетельствовала, что кроме пистолетов здесь в ход идут и крупнокалиберные винчестеры. Под табличкой гнил дохлый опоссум.
Я свернул на просёлочную дорогу и покатил вглубь штата. Радиоэфир наполнили звуки дребезжащего кантри.
Кривая паутина грунтовых троп стала петлять по равнинным низменностям. Вдоль берегов мутных речушек парили белоголовые орланы. Средь хлопковых полей меж раскидистых вязов торчали разрозненные деревушки. Где-то здесь, вероятно, и жил Форрест Гамп.
Я обогнал школьный жёлтый автобус, вздымавший пыль меж удалённых ферм.
В пятьдесят пятом году в Алабаме с автобусов началось гражданское сопротивление чернокожих. Швея Роза Паркс в столице штата, городке Монтгомери, отказалась уступить место белому и была арестована. На беду консервативной Алабамы в этом же городке в небольшой баптистской церкви служил молодой священник. Он поднял собратьев на акцию гражданского неповиновения, объявив бойкот автобусным линиям. Мир узнал Мартина Лютера Кинга.
Всё чернокожее население города в один момент перестало ездить на автобусах. Акция получила название: «Ходьба во имя свободы» и длилась больше года. Все стали ходить пешком на любые расстояния.
Для автобусных компаний это оказалось полной неожиданностью. Их выручка процентов на семьдесят состояла из билетов, которые покупали чернокожие. Власти в ответ стали давить на движение. Консервативный юг не мог смириться. Стали применять антибойкотный закон и подвергать аресту активных членов. Активистам стали поступать угрозы от Ку-клукс-клана. В дом Кинга забросили бомбу. Пока, наконец, федеральный суд не признал сегрегацию в автобусах, противоречащей конституции.
А ведь ещё совсем недавно юг сотрясали Суды Линча. Они настолько вошли в обиход, что их практиковали и судьи, и мэры небольших городков, и шерифы. На место линчевания собиралась публика, являлись фотографы, устраивались целые шоу. В моду вошли открытки с изображением повешенных. Рядом на фоне висельников, улыбаясь, позировали праздношатающиеся субъекты. Посылались открытки родственникам: «Мама, это я слева!». Бывали случаи, когда оправданного судом чернокожего бедолагу на выходе из здания суда встречала несогласная с вердиктом толпа и волокла беднягу к ближайшему дереву.
С Кингом рассчитались спустя десятилетие на митинге в Мемфисе: «Я был на вершине горы. Мои очи узрели величие Господа!». Кто-то выстрелил, когда он стоял на балконе своего мотеля, готовясь к шествию. Пуля прошла через гортань и застряла в плече. Через час он умер в госпитале.
В ответ чернокожие бунты охватили всю страну. Восстания возглавила «Чёрная пантера». В Вашингтоне морпехи установили пулемёты прямо на ступенях Капитолия. Пехотные дивизии оцепили Белый дом. Толпа громила город. Убийцу Кинга поймали спустя два месяца в лондонском Хитроу. Им оказался Джеймс Эрл Рэй, беглый заключенный тюрьмы штата Миссури. Он пытался улететь в Южную Африку по поддельному паспорту. По совету адвоката Рэй добровольно признал вину и избежал смертной казни, получив девяносто девять лет тюрьмы.
Просвистел за окном небольшой портовый городок Мобил в устье Алабама-Ривер. Бухта Бонсекор, Чакалучи-Бэй – не то, всё не то. Не тот «… бэй»!