Алберта расхохоталась.
— Ларри, до сих пор они были нам вроде ни к чему.
— Гм, — усмехнулся он. — Действительно.
— И все же, — решила она подразнить мужа, — мы обычно ведем себя прилично. Мы ведь на празднике.
— Так ты не желаешь уединиться со мной? — Лоренс остановился и обнял ее.
— Ммм, — промычала Алберта, когда его губы прикоснулись к ее щеке. — Я просто умираю, как хочу оказаться с тобой наедине!
— Вот и ладушки! — Он улыбался, касаясь губами ее кожи. — А я просто умираю, как хочу объясниться в своих чувствах к тебе. Вот тебя интересовало, не против ли я такого количества детей, не возражаю ли против твоей новой беременности. Как человек действия, милая моя, я посчитал необходимым показать тебе, до какой степени я «за». Я люблю тебя, мой ангел, и стройненькой, и растущей в размерах, когда ты носишь наших детей, — заверил он жену и провел ладонью по ее пока еще плоскому животу.
Алберта трепетала в объятиях мужа. Обвив его шею руками и поднявшись на цыпочки, она поцеловала его в губы. Сначала нежно, потом все неистовее, устраивая пиршество из его губ.
Лоренс застонал от наслаждения, возвращая ей поцелуй и еще крепче прижимая ее к своей груди.
— Здесь не так уж уединенно, — прошептала она, когда они разомкнули губы, чтобы отдышаться.
Они оглянулись — семейство в полном составе с интересом наблюдало за ними.
— Что ж, — усмехнулся Лоренс, — наша тайна раскрыта. Все теперь знают, что мы любим друг друга.
Алберта с нежностью провела пальцами по его подбородку, потом повернулась, давая ему возможность обнять ее сзади. Их руки сошлись на ее животе.
— Ладно, — шепнул Лоренс в заалевшее ушко Алберты. — Я тебе докажу это позже.
Этой ночью, укладывая жену в постель и страстно целуя ее, Лоренс выполнил свое обещание.
— Величайшее счастье на свете — это быть с тобой, мой ангел, — шептал он, медленно проникая в самое сокровенное.
Алберта затрепетала.
— Быть с тобой одним целым — это и есть рай, — простонала она, переплетая руки на его шее.
— Так поднимемся же в рай, любимая…
Ему не пришлось просить ее дважды.