Адреналина по жизни просто не хватает, а кто-то и с жиру бесится. Было бы им так же плохо жить, как сейчас в России, когда дети одной картошкой питались, а не мясом трёх видов, посмотрела бы я…
Помню, был у родителей знакомый, который если не самый богатый в городе, то где-то в первой двадцатке, так как-то заявил на полном серьёзе, что двадцать лет назад его семья голодала. Голодала, блин! У них колбаса была постоянно, а дети их в школу таскали пакеты с «гуманитарной помощью» из Америк и Европ, потому что распределялись они по «самым бедным» слоям населения — по сотрудникам администрации, например. Мои родители как-то не получали ничего подобного. Мы с Галкой банан впервые попробовали в девяносто восьмом году. Помню, зелёным он был и скользким как мыло. Потом научились попки надрезать и на батареи складывать, чтобы «созрел» и чуть подгнил. И мама моя этому знакомому сказала, что вот мы никогда не голодали. Всегда у нас дома была еда, картошка та же. Сто блюд из неё можно приготовить. Мы и готовили драники, пюре, запеканки, пирожки с картошкой, шаньги, жарили, варили в мундире на винегретик. Всегда что-то пекли, то печенье, то хворост, то кулебяку какую с рисом и яйцом. Праздники всякие, типа Нового года, всегда у нас праздновали, да ещё и компанией человек в двадцать. И всегда был полный стол. А если задуматься, то салат с морковкой, салат с редькой, картошка типа «фри», икра… кабачковая, маринованные грибы, винегрет, квашеная капуста, солёные огурцы и помидоры. Из мясного так только холодец из копыт и шпроты из банки, на бутербродики распределённые, а жили, радовались, праздновали. И не голодали. А ведь и свет отключали, и воду, и отопление посреди зимы… А у магов «война»! Живут лучше, чем Россия в лучшие годы, и руки заламывают на каждом шагу, «ах, у нас всё плохо». Простите, дорогие, но меня такой фигнёй не проймёшь.
В сентябре мы вернулись в Британию и в «Нору». А куда деваться? Но Билл с порога заявил миссис Уизли, что мы будем жить в одной комнате, и она промолчала. Я занималась работой, мой проект по кредитам одобрили, хотя и время было не столь подходящее. После Рождества получилось присмотреть один вариант, небольшой коттедж в Корнуолле, который стоял на берегу моря. Располагался этот милый и аккуратный домик в Тинворте, полумагическом местечке относительно недалеко от Годриковой впадины, а наш маггловский город назывался Суонгпул. Это был дом с большой мансардой, то есть второй и третий этажи она же крыша, внизу гостиная, кухня и санузел, а наверху целых три пусть маленьких, но всё же отдельных комнаты-спальни. Я влюбилась в этот дом с первого взгляда и, благодаря кредиту, накопленным деньгам и финансовой помощи моих родителей, мы его купили и переехали туда в начале лета.
Свадьбу было решено играть в «Норе», там много места, сад опять-таки, где можно разбить большой шатёр и поставить столы.
Тридцатого июня, когда мы уже собирались ужинать, к Биллу прилетел чей-то патронус, я увидела его через окно кухни, так как Билл сооружал беседку на улице.
— Прости, милая, это очень срочно! — только и сказал он, забегая за чем-то в дом и быстро чмокая меня в щёку.
А потом аппарировал.
В гостиной дома Уизли, кроме кухонных, были ещё одни необычные часы. Там было много стрелок, и каждая из них была привязана к конкретному члену семьи. А вот циферблат показывал не цифры, а то, где или в каком состоянии кто находиться. «В пути», «на квиддиче», «в больнице», «дома», «на работе»… были там и значения «в беде» и даже «смертельной опасности». Так вот, как только Билл ушёл, у меня внутри его стрелка словно повернулась на неблагоприятный сектор. Я ощутила, что мой будущий муж, свадьба с которым должна состояться через какой-то месяц, на грани жизни и смерти.
Несколько часов я не находила себе места, а потом всё же отправилась по камину в «Нору», чтобы своими глазами увидеть те часы.
— Флёр? — скривилась миссис Уизли, увидев меня, вышагивающей из камина.
— Вы знаете, где Билл? — спросила я. — Я волнуюсь…
— Мы не знаем, но Римуса тоже вызвали… — ответил мне Артур, отец Билла.
В этот момент сквозь стену просочился патронус в виде кошки, который сказал:
— Артур, Молли, Дамблдор мёртв, а Билл серьёзно ранен Грейбеком. Мы в Больничном крыле Хогвартса. Пароль от камина «Альбус».
— Грейбек… Мерлин! Это же оборотень! — воскликнул Артур.
В животе словно что-то ухнуло в ледяную пропасть.
— Билл! — ринулась Молли к камину, а я последовала в камин за Артуром, в бессильном раздражении и страхе. А если бы я не пришла к ним, мне бы сказали? Прислали бы патронуса? Или я бы до последнего оставалась в неведении?
Больничное крыло было совсем иное, чем я его помню. Была куча народа, заняты койки. Кто-то куда-то носился. Пахло лекарствами, кровью и чем-то палёным. Многие заклинания могли оплавить кожу. Со всех сторон слышались стоны, разговоры, сливающиеся в единое гудение.
— Молли, Артур, — к нам подошла стерва-Минерва, полностью проигнорировавшая меня, — мне так жаль…
А когда отошла, то открылся обзор на это…
— Билл! О, Билл! — кинулась к постели Молли, а я замерла, как вкопанная. Билла с трудом можно было узнать. Только по длинным рыжим волосам и одежде. Половина лица была похожа на кровавую отбивную, прочерченную полосами от чьих-то когтей, а вторая посинела.
Он мёртв?..
— Вы сказали, что на него напал Грейбек, — как сквозь вату услышала я Артура, — но ведь он не преобразился? Так что же это значит? Что будет с Биллом?
В этот момент я заметила, что грудь Билла пошевелилась. Господи, он дышит! Он жив! На меня накатило такое облегчение оттого что я уже успела подумать самое страшное, что я почти не слушала, что там говорит его отец. Мёртв Дамблдор… Случай Билла редкий… Но он очнётся… Магия творит чудеса. Молли уже мазала Билла какой-то мазью и ревела, что-то приговаривая.
— Но он всегда был таким красивым мальчиком… всегда таким красивым… и собирался жениться, — услышала я.
— А это ещё что такое? — мне резануло ухо это её причитание. — Что значит «собирался»?
Молли повернула ко мне зарёванное лицо и посмотрела с испугом. Наверное, забыла, что я стою прямо за её спиной.
— Ну, только то… — она покосилась на него, но я её перебила, не желая выслушивать в такой момент глупости.
— Думаете, Билл не захочет теперь взять меня в жёны? Думаете, раз его покусали, так он меня разлюбит? — «и останется только с вами, как вы и хотели» я не добавила, вовремя прикусив язык.
— Нет, я совсем не об этом…
— И правильно, потому что он захочет и ещё как! — меня просто накрывала злость. — Чтобы помешать Биллу любить меня, требуется что-то покруче какого-то оборотня!
— Да, да, конечно, — пробормотала Молли, пытаясь меня успокоить, — я просто подумала, что может быть… раз он такой… то…
— Вы думали, что я не захочу выйти за него замуж? — я уже почти орала, выпуская на будущую свекровь весь свой страх, который только что испытала. — Что меня интересует одна его внешность? По-моему, моей красоты вполне хватит на нас обоих! А все эти шрамы… Они лишь показывают, насколько Билл отважен! Пустите, я сама, — я буквально выхватила из её рук пузырёк с мазью и начала обрабатывать его раны.
Кажется, где-то в середине моей отповеди Билл очнулся и весело, явно бравируя, сверкал на меня глазом. Возможно, он тоже боялся, что я его брошу из-за каких-то шрамов. По сравнению с тем, что могло быть… Да и уровень медицины у магов куда лучше, полагаю, в итоге это будет не столь ужасно, как если бы буквально полчерепа снесло простому человеку.
— У нашей тётушки Мюриель есть редкой красоты диадема гоблинской работы, — внезапно мне в спину сказала Молли. — Я не сомневаюсь, что уговорю одолжить эту диадему вам на венчание. Знаете, она так любит Билла, а диадема так пойдёт к твоим волосам…
— Спасибо, — я покосилась на неё, ещё не уверенная, что не ослышалась. — Уверена, это будет красиво.